Манекен за столом. Роман-антиутопия. Часть 1 (СИ)

Наш заповедник мы объехали по верхней дороге. Хорошо был виден отель, весь в огнях, стоящий как свеча. Огни медленно проплывали мимо. Трассу окружили трущобы.

Мы заехали на заброшенную стройку. Она совсем не изменилась с тех пор, как мы были ребятами.

Всё осело, покрылось пылью, заросло. Тёмные недостроенные здания с провалами окон, с зияющими подвалами образовывали целые улицы. По сути, это был целый город. Жутковатое это место, особенно ночью. Мы долго ехали по тряским ямам.

Машину бросало из стороны в сторону. Мне почудилось, что что-то мелькнуло за

крылом упавшего самолета, но в это время грузовик накренился. Мы боком проехали по крутой палубе затонувшего корабля.

Колёса пробуксовывали в песке, я с усилием выворачивал баранку, но мы крутились на месте, из-под колёс струями летел песок.

Мотор взревел ужасным рёвом, словно собираясь взорваться, и грузовик вдруг рванул с места, как ошпаренный, я еле-еле успел направить его в чёрный проём лифта.

Мы провалились в темноту под старой лестницей. Но ненадолго.

Показалась большая пустошь среди построек, вся будто облитая лунным светом. Высунувшись из кабины, я подвёл машину к подвалу самого большого и мрачного министерства.

Это и был изъян. Глушь здесь была страшная. Сразу со всех сторон навалилась ватная тишина. В ушах зазвенело. Я прошёлся, разминая ноги, оглядываясь и всматриваясь.

Под ногами похрустывало стекло. Везде толстым слоем лежала песочная пыль. Ни одной ровной поверхности. Все так искривлено, перекошено, вывернуто, будто кто-то хотел все украсить, пытался в бессилии избавиться от всех прямых линий, а какое вышло уродство.

Тут до меня дошло, что нам самим придётся выгружать эти ящички.

Я поделился этим соображением с Дебошем, а альтруист в ответ дисциплинированно показал пачку новеньких купюр и сказал:

- Кто-то не пожалел монет. А нам-то что? Нам наплевать. А завтра сходим, кутнём. Я больше не отдыхаю. Бросил. Не могу больше таскать чемоданы, - горестно сказал кроха. - Устал. Надоело быть другим. Буду делать то, что по душе. Всё, что угодно. Вот она - жизнь. Лишь бы без обмана. Как Шедевр.

Мы осмотрели подвал. Лунный свет просачивался слабо, растворяясь серым пещерным полумраком. С голых стен редкими блестящими струйками стекала тёмная вода.

Дневное солнце было бессильно перед этой сыростью, защищённой толстыми стенами.

Это было подходящее место. Разглядывая пятнистый потолок, я чуть было не наступил на доску со ржавыми гвоздями.

Пока Дебош звучно мочился в углу, я попытался оторвать от стенки старый светильник, который вдруг отделился, будто сам собой, и я чуть не упал.

Он был хорошо сработан, хоть и перекручен весь, изящно так, и я, надумав его прихватить с собой, выбросил наружу.

Мы взялись за дело. Таская ящики, я пятился спиной, а Дебош ретиво подпирал свой край животиком, мы перешагивали через невысокий порог, спускались вниз и в сыром подвале стараниями Дебоша заботливо как попало укладывали их.

Потом мы подустали, начали спотыкаться.

Полуживой Дебош всё время недосчитывался одной ступеньки. Он предельно осторожно осваивал последние метры, но вскоре снова терял бдительность.

Я цеплялся за какие-то провода. Раньше их не было.

Кузов был урожайно полон, и мы здорово устали, пока все перетащили. Будто всю столицу переместили.

Легковерный Дебош отсутствующе сидел на одном гробе, обессиленно свесив дрожащие ручки. Он достал из своей курточки плоскую бутылку, и мы по очереди приложились.

Потом Дебош подошёл к стене, поднял с земли какую-то железку, постучал по поверхности, что-то выбивая, но в глаз ему тут же попала крошка, он выронил железку и сел, протирая глаз на вытянувшейся мордашке. Я протянул ему бутылочку, и Дебош без лишних слов прикончил остатки, отбросил посуду и громко икнул напоследок.

- Хорошо, шоу не встретили.

Я вздрогнул. Крупная капля, сорвавшись откуда-то сверху, разлетелась о плоскую гладкую серую поверхность ящика рядом со мной.

Все ящики были, как литые, - без швов и зазоров.

Мы въезжали в город под утро.

Глава 2. Комфорт

Густая листва причудливо переплеталась, как сказочные драконы с длинными гибкими шеями.

Гладкие стволы входили, как спицы, в сплошные сливающиеся заросли, основания которых, пышные и тоже немыслимо переплетённые, омывали жёлтые мутные воды бурной речонки, делавшей в этом месте зигзаг.

В миниатюрной бухточке водяной поток неожиданно успокаивался и лениво плескал о тёмный берег воздушной лопающейся пеной.

Зверь, повернув голову с прижатыми ушами, сидел у самой воды и смотрел куда-то назад.

Тёмно-рыжие полосы расчерчивали его могучее тело, и шерсть искрилась и купалась в солнечных лучах. Лапы упирались в коричневую землю, и вздёргивался полосатый и толстый, как у лемура, хвост.

Над рекой витала пена, и распускались каскады водяных брызг; туман, образованный ими, плавно переходил в далёкую дымку голубых гор, призрачно выпиравших из царства джунглей.