Манга по-русски

– Бессмысленно! - эмо забрался на спинку кресла и поднял руку вверх. - Дата, время и обстоятельства вашей смерти уже записаны. Я сделал это, когда уходил перекрашивать глаза. Стереть начертанное на листах Тетради Смерти никто не в состоянии. Можно только смириться.

– Значит, мы скоро умрем, - как можно спокойнее сказал бывший фараон, - понимаю, бояться нечего.

Он лукавил. Сердце билось в его груди как ошалелое, желая вырваться наружу. Душа требовала поскорее уничтожить листок с приговором. И только разум понимал, что это бесполезно, и он советовал душе и телу проявлять спокойствие и не показывать страха перед смертью, перед такой нелепой смертью от руки самоуверенного юнца. Юнца, который до двадцати трех лет не смог найти свое место под солнцем, и который возомнил себя выше всех богов.

– Осирис, Анубис, и ты, братоубийца Сет, - шептал под нос Тутанхамон, - надеюсь, вы видите, господа Баст и Себек, что творится в Ниххонии.

– Жалуешься? - навострив уши, хохотал Каратель. - Бесполезно. Через минуту тебя не станет, и никто тебе не сможет помочь.

– Тетрадь смерти, - Иван тем временем крутил в руках страшный артефакт, поглядывая на молча стоявшего в углу Шинигами Васю, - безжалостное орудие убийства. Но не задумывался ли ты, Каратель, что эта нечеловеческая игрушка может сыграть с тобой злую шутку? Допустим, тебе нравится уничтожать тех, кто встал на твоем пути. И ты делаешь это с особой жестокостью, не оставляешь никаких следов. В России такое называют висяками. Ты доволен безнаказанностью, ты исключителен. Ты имеешь власть над каждым, чье имя известно тебе.

Каратель кивнул и развернул листок.

– Время пишло, - улыбнулся он.

Эмо - только прикрытие. Он играл роль вечного плакальщика. Но когда настал час расплаты, Кю стал бодр и весел как никогда. Он довольным взглядом смотрел на хватаюшего ртом воздух Тутанхамона и говорил длинную заумную речь о том, что никто не сможет избежать кары, что смерть рано или поздно настигнет любого, а если верить краткой биографии умирающего, то ему положено было покинуть этот мир три с половиной тысячи лет назад.

– Не человеку это решать, - Иван открыл Тетрадь Смерти и с ненавистью посмотрел на Карателя, - но не забывай, юнец великовозрастный, что человек может отомстить!

Получается, что его, программиста, время смерти специально отнесено на несколько минут позже. Напарнику уже ничем не помочь. Инфернальное проклятье уже действует, и сидеть да лить слезы над Тутанхамоном уже бессмысленно. Остается надеяться, что амулет Осириса в Ниххонии подействует.

– Ты слишком спокоен, Иван Иванович Дурак, - скрестив руки на груди, говорил Каратель, равнодушно глядя, как напарник программиста бьется в последних конвульсиях. - И я знаю, как заставить тебя нервничать!

Кю ловко спрыгнул со своего кресла и вырвал из сжавшейся в спазме правой руки бывшего фараона амулет. И в этот момент тело прекратило дергаться, голова завалилась набок, а глаза только что бодрого сильного агента закатились.

– Думали меня обмануть, смыться в другой мир или что вы там задумали? - словно маятник, раскачивал перед глазами у Дурака подвеску Каратель. - Я не идиот…

– Забирай и мою, - Иван протянул свой амулет Кю, - и не забудь свою тетрад…

И в тот момент, когда программист протянул черный блокнот хозяину, он почувствовал, что кто-то словно залил бетоном его легкие, натянул на грудь неразжимаемый обруч и принялся его стягивать. Иван вытаращил глаза, хватая последние глотки воздуха, но вдруг его отпустило, и он простонал:

– Я умру, но задание я выполнил…

И снова, с еще большей отрадой неведомые умирающему инферналы принялись сжимать ему грудь, выдавливать содержимое желудка. Слабость в руках и ногах вскоре одолела Ивана. Он, не в состоянии контролировать свое тело, завалился набок. И последнее, что он видел - ужаснувшееся лицо Карателя, прочитавшего последнюю запись в своей Тетради Смерти.

Превознемогая боль, Иван нашел в себе силы ехидно улыбнуться.

– Подонок, - прошипел эмо, по лицу которого теперь текли настоящие слезы.

А когда Каратель с ненавистью пинал мертвое тело программиста, душа последнего было уже далеко не в Ниххонии. Шинигами Вася, жуя красное яблочко, смеялся что было сил.

– Вот так всегда и бывает, мой милый Кю-сан, когда человек возомнит себя Богом.

И через мгновение страхолюдина исчезла, а Каратель, опустившись на колени, зарыдал, прижимая к лицу вместо платка Тетрадь Смерти.

Когда Санджи Киномото ворвался в дом Тиномори Кенске в компании соседки. Все уже было кончено. Два тела его коллег, облаченных в одежду древнеегипетских воинов, лежали по разным углам. А посреди гостиной, сидя на коленях, рыдал маленький мальчик, на вид лет пятнадцати.