Мангуп

— Ты уходишь, верно? Прощаешься ведь сейчас? А мне лучше сидеть в башне и не высовывать отсюда носа? До какого момента?

Слушаться, покорно играть по чужим правилам странно. Но он готов хотя бы попробовать.

Титай тянется навстречу, не вырывается из объятий. Для князя это маленькая сладкая победа, которая пьянит и сворачивается теплом в груди. Хочется обнимать его всю ночь, держать крепко и целовать, но нужно, нужно дать ему отдохнуть, дать возможность привести мысли в порядок.

— Умница.

Алексей согласно кивает, искренне хвалит, гладит Титая ладонью по спине снизу вверх. Каменные мышцы поддаются, постепенно расслабляются. Правда, услышав «умница», он делает страшные глаза и едва не клацает зубами в возмущении.

— Атаром клянусь, откушу тебе лицо, князь.

Тот хмыкает и целует юношу в щеку. Еще раз. И еще, ведь в этом нет ничего непозволительного, верно? А Титай угрожает абсолютно искренне, находясь в смешанных чувствах оттого, что при этих словах Алексей осыпает его лицо поцелуями. От нежности Титай совсем столбенеет и теряется. Упирается ладонями в грудь Алексея, выворачивается из объятий, как кошка, что сама лезет под руку и тут же убегает, стоит потянуться в ответ. Действительно, о многом нужно подумать и как-то уложить это в голове.

Алексей его не удерживает, размыкает объятия и начинает собираться.

— Лучше бы посидеть здесь тебе пару дней, пока все не уляжется. Мне тоже нужно время, чтобы разобраться в происходящем и не наломать дров. Мои ошибки могут обойтись нам гораздо дороже. Если понадобится что — скажи Алесу или Хвитану, они рядом и будут к тебе заходить.

— Два дня… Как долго. Но я постараюсь.

Непонятно, зачем князь все это делает. Одной благодарности не хватило бы на такое. Но с этими вопросами разобраться поможет только время.

Стоит закрыться двери, Титай падает на кровать лицом вниз и выдыхает так шумно, будто все это время не дышал. Кровать оказывается очень широкой, надежной и… жесткой. Так что ребра выказывают недовольство падением. Но усталость обрушивается внезапно, даже пошевелиться уже не выходит. Титай засыпает прямо так, в одежде и поперек кровати. Через перекрытие потолка просачиваются из бойниц второго этажа ветер и баюкающие ночные запахи горячих трав.

Глава 4. Курт

За последние дни тайно бродить по засыпающему городу входит в привычку. Алексей не возвращается во дворец и не откладывает дела на завтра. Кто знает, чего теперь могут стоить даже минуты промедления. В цитадели он умывается еще раз, окончательно стирая следы вечерних приключений, и сменяет одежды простыми. Не стоит пугать этого Курта, как и привлекать лишнее внимание к ним обоим.

Если очередной друг Титая окажется предателем, то разговор будет не очень длинным. Но если тот хоть чем-то благоразумнее Боры, получится выиграть немного времени до того момента, как в нем узнают правителя и, например, решат напасть. За то, что пленил его друга. Или убил второго. Или еще за что-нибудь — в таком деле всегда повод найдется. Тут как монету ни подкинь — все одно упадет на ребро.

Узнать, кто где находится в его столице, несложно. Иоанн умеет слушать шепот и быстро передает весточку отцу. Отправить с прислугой записку для одной из Теней посла тоже особого труда не составляет. В записке только место и имя, что должно вызвать доверие или хотя бы выманить.

Алексей готовится к встрече и спускается в западный овраг. Здесь, в одной из беседок банного двора, два человека, увлеченные беседой, не привлекут лишнего внимания. Это место, в отличие от переулков и темных дворов, создано именно для приятных разговоров. А уж каким окажется этот разговор…

С наступлением ночи пустеет рынок, пустеют фонтанные аллеи и площадь перед октагоном. Зато банные дворы, утопающие в садах и мягком рыжем свете, горожане вниманием не обходят. Тихие речи, компании и пары, уважаемые пожилые люди и совсем юные, которых уже не удерживают по домам и которые способны гулять после дневной работы до утра, — все здесь. Лето, цветущее и благодатное, расправляет ладони на вершине горы.

От теней листвы, подрагивающих на теплом ветру, отделяется другая, непохожая на них: узкая и высокая человеческая фигура сначала смешивается с толпой, направляясь в сторону князя, затем, видно разглядев его, замирает. Поколебавшись, человек подходит ближе. Почти так же тихо, как ходит Титай.

— Чем могу служить, владыка? — Глубокий молодой голос скрывает раздражение так же умело, как тень от покрова на голове — лицо. Пришедший явно ожидал увидеть здесь не его, но князя Готии узнал моментально, даже без богатых одежд и украшений. Еще бы не узнать.

— Надеюсь, что можешь. Здравствуй, Курт.

Алексей кивает в ответ. В тени ротонды, увитой виноградом и плющом, звук заглушается, если не говорить нарочито громко. Если не стоять вплотную, так и не услышишь ничего за внешним гомоном. Раз сразу узнал, значит, хорошо выучил его лицо.

— Ты оценил, что пришел сюда сам, а не под конвоем? — Князь указывает рукой на скамью напротив. — Я хотел бы поговорить с тобой. И хорошо было бы надеяться на твою честность, это возможно?