Мангыстауский фронт

Молодец все-таки Михайлов! Он прорыл траншею вокруг холма и обнаружил огромный, по пояс человеку, камень. По обе стороны от него — две каменные стелы. Нет сомнения, это свидетели мира, существовавшего раньше саков. Между камнем и стелами в ветреные дни время намело этот холм на равнине. Такие курганные камни и стелы Кунтуар видел и раньше. Они не редкость в Сарыарке, особенно на берегах Ишима и Тобола. По предположениям историков, большинство из них относятся к эпохе кипчаков и усуней. Некоторые ученые считают, что эти памятники принадлежат даже племени чудь. Утверждать, что жил когда-то этот народ на земле казахов, конечно, трудно. Но если памятники действительно принадлежат племени чудь, то культура их должна быть значительно выше всех соседних с ними племен.

Из легенд известно, что чудь населяли земли Арки по соседству с Сибирью. Каким же образом эти находки, так похожие на их памятники, оказались здесь, на берегах Сырдарьи? Если допустить, что чудь жили от берегов Есиля[69] и Тобола до самой Сырдарьи, то, значит, это был очень многочисленный народ. И опять загадка. Если народ многочисленный и, надо полагать, жизнестойкий, то не мог он оставить после себя только эти символические камни. Должны быть и другие его памятники!

Или в этих местах жил еще какой-то народ, родственный чудь, с близкой им культурой?

Скорее всего, это были кочевые племена. Где же их захоронения, где кладбища? Или они, как древние монголы, оставляли умирать стариков на вершинах гор, а то и в пустыне? Может, поклонялись огню и сжигали трупы, развеяв пепел?

Кунтуар с интересом, долго рассматривал каменные изваяния. Но пока они молчали, не раскрывая своей многовековой тайны… Ученый логически развивал каждую новую мысль. Вместе с тем во многом сомневался, что-то отвергал и снова цеплялся за чуть мелькнувшую в глубине сознания догадку: «Чудь считается прогрессивным для своего времени народом. А думали ли они, эти далекие предки, оставившие нам в наследство свои вековечные памятники, о будущем, о своих потомках? Или эти памятники — всего-навсего случайность?»

Размышления Кунтуара прервал Михайлов.

— Здесь есть интересное место, прикрытое четырехугольным камнем, — сообщил он. — Обнаружил его случайно. Начал просто рыть, слышу — лопата стукнулась о камень. Я все замаскировал, прикрыл, чтобы никто не натолкнулся до вашего приезда. Внизу, наверное, колодец какой или клад спрятан.

— Где?!

— Вот здесь.

Василий быстро раскидал лопатой щебенку и песок, внизу показался красноватый камень. Он был не сплошной, а состоял из четырех правильных частей.

— Не пробовал поднять плиту?

— Пробовал. Она и не шелохнулась. А в глину возле камня не то что лопату, даже лом не воткнуть. Скорее всего, здесь протекала река. Глина зацементировалась.

— Тогда начинайте рыть вот этот участок. Если и здесь трудно будет взять лопатой или ломом, то осторожно, чтобы не сломать камень, взорви на полметра почву…

— Хорошо.

Они отошли и присели неподалеку от кургана. Бронзовое от загара лицо Михайлова сейчас блестело на солнце. Василий довольно улыбался, подставляя грудь жаркому ветру, будто этот злой суховей и в самом деле мог принести желанную прохладу. Кунтуар бросил рядом пиджак и тоже расстегнул ворот рубашки.

— Значит, через два года на этом месте построят плотину и все окрестности затопят водой?

— Да, здесь запланирована грандиозная стройка, — ответил ученый, — люди смогут тогда освоить эти бескрайние степи и пустыни, поднять экономику районов, прилегающих к Сырдарье. Поэтому важно поскорее закончить и археологическое обследование местности. А то сами не будем знать, что похоронили на дне рукотворного моря.

Михайлов с восхищением смотрел на Кунтуара. С каждым днем он все больше интересовался профессией археолога-исследователя и не переставал удивляться ее ценности для народа. Он теперь был глубоко убежден в том, что люди непременно должны знать о своем прошлом. И потому так любил беседовать с Кунтуаром об археологии. Не получивший образования в юности, Василий слушал рассказы ученого о битвах и поражениях, о разрушениях и древних цивилизациях… Под влиянием этих бесед заметно менялись его взгляды на жизнь, суждения. Даже характер стал иным.

Кунтуар чутко улавливал все изменения, происходящие в парне. И с еще большим удовольствием читал своеобразные и доходчивые лекции перед своим благодарным слушателем.

Вот и сейчас между ними завязался разговор.

— Конечно, найти и оставить потомкам памятники древности — это здорово, — говорил Василий. — Но если бы была такая наука, которая помогала людям узнавать не только то, что было пять тысяч лет назад, но и то, что будет хотя бы через сто, через тысячу лет… Вот это была бы служба прогрессу!

Кунтуар улыбался каким-то своим мыслям, глядя вдаль, на ту сторону реки. Прошло некоторое время, прежде чем он произнес: