Мангыстауский фронт

Кунтуар радостно посмотрел на парня.

Михайлов и еще четверо рабочих около десяти дней долбили твердый, как цемент, грунт между двумя стражами древности — каменными стелами. Наконец отрыли плиту, составленную из четырех красных камней. Дальше дело пошло быстрее. Под плитой обнаружили четырехугольный колодец. Метра через два на южной стенке колодца наткнулись на каменную кладку. Ушло целых два дня, пока разрушили эту кладку из плотно пригнанных, скрепленных каким-то сероватым раствором камней. За камнями был скелет человека. Кости рук и ног лежали отдельно, впереди. У изголовья каменный топор и два сосуда из того же камня.

Кунтуар опустился в могилу, все там тщательно обследовал. Он был очень удивлен — захоронений такого рода ученый никогда не встречал.

В археологии известно три вида захоронений человека до времен скифов: прямые могилы, когда тело опускали в стоячем положении в глубокие колодцы; катакомбы-ниши, где рядом с трупом укладывали вооружение покойного, которое якобы пригодится на том свете, драгоценности — для умиротворения ангелов смерти. И, наконец, третий вид захоронений — могилы укрепляли бревнами, можно сказать, строили настоящий дом, тело клали ничком, головою — на север.

Саки укладывали покойника на спину и головой на запад.

Кунтуар видел много захоронений древних саков. Но никогда покойники в них не были уложены ничком, как в деревянных могилах, встречающихся на побережье Днепра и Днестра. И никогда их не клали на правый бок. Особенно удивил Кунтуара этот каменный топор, сделанный из нефрита. Топор был необычайно острым, с красивой отделкой на обушке. Конечно, это предмет времен каменного века. Топоры из нефрита археологи находили на Дальнем Востоке среди памятников Кондона. Только орнамент и форма там были другие. К тому же точно установлено, что кондонский топор сделан из нефрита с берегов Байкала. Где же изготовлен этот? О том, что нефрита нет и никогда не было на берегах Сырдарьи, Кунтуару хорошо известно.

Неужели новые памятники — свидетельство неизвестной еще миру, открытой сейчас культуры? К какому же времени принадлежала она? Хотя, нет сомнения, топор и сосуды относятся к каменному веку. Но вот тип захоронения напоминает могилы кемирийских племен, живших в начале бронзового века. Поза же, в какой захоронен покойный, встречается только в деревянных могилах, характерных для середины эпохи бронзы. Что же получается? Здесь собраны вместе памятники разных эпох, начиная с каменного века (пять-шесть тысяч лет тому назад) и кончая временами скифов? Словно кто-то специально подшутил над старым археологом. Словно ему еще раз дали возможность убедиться в правильности мысли о связи времен, которую он так любил повторять.

Кунтуар распорядился замерить площадь захоронения, сфотографировать все на своих местах: и скелет, и топор, и нефритовые чаши. Останки древнего человека отправили в центральный антропологический музей. Находки заставили его вновь глубоко задуматься: возможно, саки, как и родственное им племя аргиппиев, превратились в кипчаков и затем — в казахов? Но какие есть всему этому доказательства? Доказательств все еще маловато. Однако кое-какие доводы являются довольно серьезными. Например, до сих пор казахи хоронят усопших точно так же, как западные саки, — в углублениях в стенке могилы. А захоронение в науке принято считать одной из характерных форм культуры народа. Близко по стилю и искусство этих народов. У саков — «звериный стиль», у казахов — «бараньих рогов» или «архаровый». Кто может доказать, что один вид искусства не породил другой? Изображения людей, зверей, золотые и серебряные скульптуры в казахских степях не встречаются начиная с седьмого столетия. Но это еще ни о чем не говорит. Скорее всего, здесь сказалось влияние мусульманской религии, запрещающей рисовать человека и зверя. Тогда откуда же взялось изображение гордого теке[70] на золотом слитке? О нем издавна упоминается в сказках. Нужны еще многие доказательства. Надо обратиться к документам, трудам авторов, начиная от Геродота, искать новые археологические памятники. У казахов очень много слов с корнем «сак». Надо хорошенько порыться и в словарях. Не прольет ли все это дополнительный свет?

Пока Кунтуар исследовал новые находки, Михайлов с группой рабочих тщательно очищал захоронение от земли. Пожалуй, Василий и сам толком не объяснил бы, почему он первым приходит сюда чуть свет. Тянет его к раскопкам. До поздней ночи он — в который уж раз — ощупывает, выстукивает, очищает руками каждый миллиметр отрытой ямы. Со стороны можно подумать, будто он потерял что-то чрезвычайно ценное и ищет сейчас. Василию же чудилось, что стены хранят важную тайну: «Зачем на могиле эти четыре плиты? И каждую из них не под силу поднять человеку… Сверху опять все покрыто зацементированным грунтом. Почему могилу так надежно укрыли камнями и замуровали сверху? Возможно, потому, что захоронен здесь вождь племени? Чтобы знали… Но об этом и без того кричат вот эти каменные стены».