Мангыстауский фронт

Удивительно! Если бы Биби сказала это с вызовом или со злом, он, может, и завелся бы. Но сейчас отреагировал — точно как и она. Ни злости, ни волнения. Будто он уже знал, слышал от нее эти слова. Куда же подевалась любовь, трепетавшая в их сердцах всего несколько месяцев назад?! Ведь ради этого чувства он бросил Жаннат, сыновей и поехал сюда за Биби! Неужели чувство было ложным? Сейчас вдруг вспомнилось, как он впервые встретил Биби, как решил, что нашел в ней не только женщину, но и друга, единомышленника. У них были одинаковые взгляды на жизнь… Беда, конечно, что он ни разу не подумал, насколько правильны были эти взгляды на жизнь.

И все-таки Арман не предполагал, что расставаться с Биби ему придется вот так. Он молчал, озадаченный обыденностью тона своей бывшей возлюбленной.

— Я знаю, тебе придется туго, — равнодушно, почти безучастно говорила между тем Биби.

— Почему это? — попытался он хоть что-то возразить.

— Ну, как ни говори, а любили же друг друга… Да и денег у тебя нет. — Исчезли и кокетство, и голос воркующей голубки. — Мой папан подбросит монеты на дорогу, лишь бы ты побыстрее отчаливал отсюда.

Взгляд Армана упал на зеркало, и он не узнал в нем себя. После многодневной пьянки лицо было отечным. Рубашка несвежая, помятая. А темно-синий костюм — один стыд… Только название, что костюм. Весь лоснился, на рукавах и бортах пятна не то от вина, не то от еды… Вспомнил, как радовалась мать, когда купили этот костюм! Как бережно — не сжечь бы, не испортить — его утюжила Жаннат…

Он холодным взглядом окинул стоявшую рядом с ним — теперь чужую — женщину. По ее виду нельзя было даже сказать, что она в горе от разлуки с человеком, которого еще вчера любила. Злость на себя и Биби переполнила сердце Армана. Он поднялся с места:

— Я не нуждаюсь в помощи твоего отца! В Кайракты доберусь и без вас. — Он в сердцах плюнул и пошел из этого опостылевшего дома.

— Фу, Армашка… — лениво протянула Биби. — Какой невоспитанный…

Арман занял денег у знакомого своего отчима и самолетом прилетел в Кайракты. День был, как обычно ранней осенью в этих местах, жаркий и душный. Арман пришел к автобусной остановке, присел на скамейку. Несколько автобусов уже ушло в город, он пропустил их. Сидел и думал: «Куда поехать? Домой?» Но как он переступит порог? Один вид чего стоит, а дела — и того хуже…

Предположим, он отбросит стыд и, закрыв на все глаза, придет в дом. Но что делать, если Жаннат просто-напросто выгонит его?! Ведь за эти долгие месяцы она могла и устроить свою судьбу — выйти замуж!

«Не-ет, нет, только не Жаннат!» Он бессмысленно смотрел на землю, на небо, на чуть шелестящие, словно что-то нашептывающие ему карагачи над головой. Ответа не находил. «Действительно, куда же поехать? Хоть ложись на этом месте — и умирай!»

Он испугался этой своей мысли о смерти. «Нет, нет, — произнес вслух, будто уговаривая себя, — умирать еще рано! Не жил еще вовсе! Тьфу, какая чепуха лезет в голову! »

Перебрав все варианты, представив и их последствия, Арман выбрал один — поехал к Жаксыбаю. Как говорят, рыбак рыбака видит издалека. Он решил, что друг по несчастью лучше всех поймет его теперешнее состояние.

Жаксыбай был дома. Он переживал тот период, когда, разведясь с очередной женой, еще не успел найти новую подругу. Не очень-то обрадовало дружка появление в его доме помятого и опустившегося Армана. Кроме того, хозяин сразу определил, что в карманах этого пьянчужки гуляет ветер, что за душою у него нет и ломаного гроша. Поэтому первым желанием Жаксыбая было во что бы то ни стало отделаться от Армана. Но… не скажешь же сразу «уходи!». Как-никак, а было у них что-то общее. И Жаксыбай вскипятил чай, вылил в рюмку Армана немного водки, оставшейся в бутылке после вчерашней попойки.

Арман принял все это с благодарностью. По телу разлилось блаженное тепло, настроение поднялось. У него появилась жгучая потребность рассказать другу обо всем, что с ним случилось. В конце он стыдливо попросил:

— Пока чуть огляжусь и подыщу работу, разреши пожить у тебя?

— Живи, — нехотя ответил Жаксыбай. — Только… договоримся. Примерно через день в вечерние часы ты у меня не появляйся. Гуляй где хочешь, а в дом не заходи. Согласен на такое предложение?

— Хорошо, — покорно кивнул головою Арман, догадываясь, почему вот так, по расписанию, его выставляют за дверь.

— Сегодня ты тоже исчезнешь.

— Хорошо.

Днем Жаксыбая дома не бывает. Он весь в бегах, весь в работе — без устали строчит какие-то сценарии и монтажи для дворцов культуры и клубов, составляет либретто для танцевальных коллективов, интермедии, скетчи и прочее. Но уж коли заколотил копейку, тут же находит какую-нибудь знакомую девицу и прямиком тащит ее в ресторан.

Дня три Арман не выходил из дома Жаксыбая, кроме тех, оговоренных при первой встрече, часов. Он отоспался, привел себя в порядок. Старался не пить — да и Жаксыбай не особенно был с ним щедр в этом отношении. Наконец стал думать, куда пойти на работу.