Маньяк между строк

«Отстроив дом в коттеджном поселке «Волна», этот, с позволения сказать, господин не остановился на достигнутом. Участка ему показалось мало, и он возвел капитальные строения (баня, гараж для лодок) в северной части участка, выходящей на берег реки. Таким образом, баня и гараж расположены менее чем в десяти метрах от уреза воды по среднему уровню. То есть перегорожена часть береговой линии, что ограничивает право обычных людей на доступ к водоему».

В-четвертых. По невероятному стечению обстоятельств единственная женщина в окружении Шляпника, которая соответствует всем указанным параметрам, не так давно сама стала нашей клиенткой по делу о вреде деловой репутации. Инна Берг, бывшая жена Шляпника, которая училась с ним в одной группе в архитектурном институте.

Ну и в-пятых, следствием подтвердилось довольно быстро то, что второй муж Инны Берг действительно был аффилирован с одним из убитых – директором «Алоиза кредит банка», является учредителем банка, а также имел с убитым директором Гартманом конфликт из-за дележа прибыли.

Видимо, дополнительных вопросов и возражений у Мняцакяна не возникло, потому что Виктория вернулась в зал буквально через пятнадцать минут.

– Ну завертелась каруселька, – сказала тетка, убедившись, что чтение медленно, но верно идет.

Впрочем, в особой спешке теперь уже не было нужды: Виктория собиралась оставить операцию на Веру и отправляться домой. По этому поводу Вика пригласила Ухтомскую на экстренное совещание в то самое кафе рядом с университетом, в котором проходила наша первая встреча и сакраментальный разговор о девственности Гоголя. Я отправился с ними.

Мы пили кофе и говорили о том, как изумительно и странно все складывается, как будто какой-то невидимый кукловод подбрасывает нужные карты для того, чтобы сошелся пасьянс.

У Шляпника очень мало знакомых и родственников. В материалах следствия имелись опросы его соседей по подъезду. Все как один подтвердили, что жизнь он ведет замкнутую. Из посетителей вспомнили только бывшую жену, нескольких мальчишек и девчонок из соседних подъездов, которые бегали к Шляпнику кривляться, а он моментально зарисовывал их портреты, фотографировал, а сами рисунки раздавал. Родители запрещали, мало ли, все-таки нездоровый человек, но разве ребятню удержишь. Был еще инвалид-колясочник с первого этажа, к которому Шляпник спускался сам играть в карты и выпивать. Вот, собственно, и весь круг общения.

Соседка по площадке, любопытная пенсионерка, из тех, кого называют опорой следствия, вспоминала, что редко-редко приходили незнакомые люди, то ли соцзащита, то ли со старой работы. Что это были за люди, как выглядели, соседка вспомнить не могла. Утверждала, что последний визит был около полугода назад, с тех пор никаких незнакомцев на площадке она не видела. Зато вспомнила, что кто-то подарил Шляпнику дорогой мобильный телефон.

У Шляпника действительно имелся андроид одной из последних моделей, но пробив его в магазине, следователи выяснили, что купил его себе Шляпник сам, за наличку. Приезжал в магазин один. Что само по себе вызывало некоторые подозрения, если учесть, что никакого интереса ни к дорогим вещам, ни к технике он не проявлял. Но подозрение – не доказательство, и пока никуда не вело. Старый компьютер ему отдала Инна, она же настояла, чтобы деньги от продажи картин он откладывал на приобретение графического планшета, который действительно был куплен и обнаружен в квартире. На нем Шляпник подрабатывал фрилансом.

– Надо же, – задумчиво проговорила Вика. – Впервые в жизни так ошиблась. Шляпник все-таки писал эти письма. Хоть и под диктовку.

– А куда вы решили перевезти Шляпника? – своим ясным, похожим на детский голосом вдруг поинтересовалась подошедшая Вера – как холодной водой окатила.

Мы с Викторией воззрились на нее в недоумении.

– Откуда. У вас. Такая. Информация? – Разделяя и нажимая на каждое слово, спросила Виктория.

Ухтомская смутилась.

– Но вы же вроде звонили Мняцакяну, просили его увезти Шляпника куда подальше.

Глаза Виктории становились все больше, она повторила свой вопрос, но и так было понятно, что Вере все известно от не раз уже зафейлившегося мужа. Информация в Ставроподольске держалась приблизительно как вода в сите.

– Не переживайте, дальше ничего никуда не пойдет…

Вера вдруг осеклась и громко попросила персонал кафе увеличить звук телевизора. По местным новостям выступала Ларькова.