Манипулирование словом в средствах массовой информации

В молодежных СМИ формируются бинарные оппозиции, позволяющие емко характеризовать окружающий мир: в текст вводится определенная лексическая единица, обозначающая доминантную ценность (наиболее важную для данной социальной группы) и имеющая ряд семантических составляющих — наименований качеств, обладание которыми делает их носителя причастным ко всей социальной группе. К таким словам можно отнести, например, лексические единицы «крутой» и «гламурный». Как вариант лексической единицы «гламурный» может использоваться слово «стильный».

«Любая гламурная барышня имеет ряд устойчивых убеждений: она ненавидит дешевый трикотаж, не верит в силиконовые имплантанты, скептически относится к слишком коротким юбкам, сомневается, что в парламенте должно быть 52 % женщин и предпочитает круассаны с джемом»^{317}.

«Гламурный макияж, яркое платье — успех был обеспечен»^{318}.

«Множество конфетти… это гораздо гламурнее и праздничнее»^{319}.

«Гламурным девушкам лучше хулиганить за границей»^{320}.

«Настоящие гламурные девицы снимают стресс нарядами.

Шопинг, дефиле перед зеркалом, топы с мультгероями и джинсы с оборочками — наши валериановые капли»^{321}.

Такие лексические единицы ложатся в основу бинарной дихотомии, позволяющей описывать весь окружающий мир в категориях «гламурно — не гламурно», «круто — не круто».

Первая составляющая этой дихотомии приобретает адгерентные (внешние) положительные коннотации, вторая составляющая с отрицательной частицей «не» — отрицательные коннотации. Подчеркнем, что аудитория журнала ассоциирует себя именно с этими лексемами, что можно заметить по употреблению притяжательного местоимения первого лица множественного числа («наши валериановые капли»). Обладание данным качеством может ставиться под сомнение: употребление прилагательного «настоящий» («настоящие гламурные девицы»).

Подобные слова быстро устаревают, абстрактные денотативно-свободные прилагательные чаще всего находятся в развитии.

Так, слово «гламурный» за несколько лет приобрело ряд устойчивых негативных коннотаций, однако модель категоризации и описания мира остается прежней, и новые слова занимают место уходящих из употребления лексических единиц.

Одним из наиболее распространенных лексических приемов разрушения системы ценностей является особая материализация концептов: слова, обозначающие идеальные, отвлеченные понятия, все чаще вводятся в контекст повседневной, сниженной реальности. Таким образом, идеальный сигнификат сопоставляется с материальным денотатом, происходит редукция ценности.

Так происходит, например, со словом «убеждение». Традиционная коллокация этого слова, закрепившаяся в архетипах национального сознания, представлена словами, принадлежащими к пласту возвышенной лексики: «Против убеждений своих делать дело трудно»^{322}, «Убивать животных — это противно моим убеждениям»^{323} и т. д. Молодежные СМИ снижают коллокацию слова «убеждение» до ряда слов с конкретным, в некоторых контекстах — со сниженным значением, как в вышеупомянутом фрагменте из журнала «Seventeen», в котором семантическое поле слова «убеждение» централизуется вокруг слов «трикотаж», «имплантанты», «круассаны с джемом».

Один из главных способов изменения компонентов значения слова — изменение ассоциативного ряда слова.

Изменение ассоциативного ряда, являющееся одним из главных показателей изменений в языковой картине мира, влечет за собой возможные смены внутренних (ингерентных) коннотаций слова.

Так, например, лексические единицы семантического поля «беспорядок» имеют в русском языке ингерентную отрицательную коннотацию, однако в молодежных СМИ они нередко могут оказываться в положительном ассоциативном ряду: «Психологи наших дней предполагают: незаправленная кровать — признак творческой личности, а разбросанные по полу журналы — доказательство активной жизненной позиции. Беспорядок в квартире — демонстрация сексуальной свободы. А стерильная чистота, напротив, признак скованности»^{324}.

Примеры из области противозаконных действий, которые подробно будут рассмотрены ниже, могут быть еще более яркими подтверждениями вышесказанного. Например, понятию «воровство» также навязываются положительные коннотации: «Милые и обеспеченные барышни отдирают ноготками ценники от маек, прячут эти безделушки в сумки и испытывают небывалый восторг, фланируя с невинным видом мимо охранников»^{325}.

«В английских шубах хорошим тоном считается украсть бокал из-под пива, и многие студенты так поступают. Клептомания — это полубессознательное действие, которое вменяемому человеку не понять»^{326}.

«Все девочки делают это (воруют — А.Д.)»^{327}.