Маниту

«Папочкой» она называла мистера Винкониса, толстого старого директора супермаркета, который курил одну сигару за другой и не верил ни во что более метафизическое, чем первая тройка на гонках Акведук. Миссис Винконис никогда ничего подобного не одобряла, что было видно по тону ее слов, и было ясно, что самое горячее желание ее сердца заключается в том, чтобы сердце Папочки наконец отказало в послушании и к ней перешли бы все владения Винконисов.

Я смотрел на карты с обычным, доведенным до совершенства выражением сосредоточенности. О Таро я знал ровно столько, сколько и любой другой, кто дал себе труд прочитать книгу «Таро для начинающих». Главное было — стиль. Если кто-то хочет быть мистиком, что ничуть не легче, чем стать секретаршей в рекламном агентстве, инструктором в летнем лагере или гидом на автобусных экскурсиях, то прежде всего ему следует выглядеть как подобает мистику.

Меня вполне удовлетворяла моя серая тридцатидвухлетняя личность, живущая в Кливленде, штат Огайо, с зачатком лысины — как говорится, «от ума» — с темными волосами и довольно стройная, хоть и с немного великоватым носом на бледном, с правильными чертами лице. Я дал себе труд покрасить брови в сатанинские дуги и непрестанно носить изумрудный атласный плащ с нашитыми лунами и звездами. На голову я насадил трехгранную зеленую шапку. Когда-то на ней был значок «Грин Бей Пейкерс», но по очевидным причинам я снял его. Запасшись благовониями, парой оправленных в кожу томов «Британской энциклопедии» и замусоленным черепом из лавки старьевщика в Вилледж, я поместил в газетах объявление. Оно гласило:

НЕВЕРОЯТНЫЙ ЭРСКИН Предсказание прочтенное, будущее отгаданное.

Твоя судьба ясна.

В течение нескольких месяцев я получил больше клиентов, чем мог обслужить. Впервые в жизни мне хватало на «меркури», «кугуар» и стереокомбайн с наушниками.

Но, как я уже сказал, это было нелегко. Постоянный наплыв идиотски ухмыляющихся дам среднего возраста, толпящихся в моем жилище, умирающих от жажды услышать, что случится в их нудной серой жизни, — этого почти хватало мне для того, чтобы на веки вечные погрузиться в бездну отчаяния.

— Ну, так что? — проскрежетала миссис Винконис, сжимая в сморщенных пальцах блокнот, оправленный в кожу аллигатора. — Что вы видите, мистер Эрскин?

Я повертел головой — медленно и с огромным достоинством.

— Карты передают сегодня важные известия, миссис Винконис. Они несут много предостережений. Они говорят, что вы слишком сильно стремитесь к будущему, которое, если наступит, может оказаться не таким приятным, как вы думаете. Я вижу серьезного джентльмена с сигарой, наверное, Папочку. Он говорит что-то — с сожалением. Он говорит что-то о деньгах.

— Что он говорит? Говорят ли карты, что он говорит? — прошептала миссис Винконис. Каждый раз, когда я говорил слово «деньги», она начинала вертеться и подскакивать, как рыба на раскаленной сковородке. Я повидал немало отвратительных страстей, но страсть к деньгам у женщины такого возраста может отбить у наблюдательного человека аппетит.

— Он говорит о чем-то, что слишком дорого, — продолжал я своим особым глухим голосом. — О чем-то, что решительно слишком дорого. Знаю, что это. Вижу, что это. Он говорит, что лосось в консервных банках слишком дорог. Он беспокоится, что люди, не станут покупать его за такую цену.

— Ох, — вздохнула миссис Винконис с раздражением. Но я знал, что я говорю… Я проверил утром колонку цен в «Супермаркет Рипорт» и знал, что лосось в консервных банках должен подорожать. На будущей неделе, когда миссис Винконис услышит ворчащего Папочку, то вспомнит мои слова и будет находиться под впечатлением моей необычной способности ясновидения.

— А что тогда со мной? Что со мной случится?

Я хмуро присмотрелся к картам.

— Увы, это не будет хорошая неделя. Совершенно… В понедельник вас подстерегает несчастный случай. Ничего серьезного. Ничего страшного, вы всего лишь уроните тяжелый груз на ногу, однако удар будет не настолько болезненным, чтобы вы не могли спать ночью. Во вторник вы будете играть с друзьями в бридж, как обычно. Кто-то из вас будет мошенничать, но я не открою вам, кто. Прошу вас играть низко и не рисковать. В среду — неприятный телефонный звонок, может быть, даже непристойный. В четверг вы съедите что-то, что вам повредит, и будете жалеть, что не отказались есть.

Миссис Винконис вперила в меня взгляд своих мутных выцветших глаз.

— На самом деле так плохо? — прокаркала она.

— Не настолько. Прошу не забывать, что карты могут и предостерегать, не только предсказывать. Если вы предпримете шаги для того, чтобы избежать этих ловушек, то эта неделя не будет для вас плохой.

— Благодарение Господу и за это, — пропыхтела она. — Стоит платить деньги хотя бы за то, чтобы знать, чего следует избегать.

— Добрые духи о вас хорошего мнения, миссис Винконис, — заявил я своим особым голосом. — Они переживают за вас и не хотели бы видеть вас в беде или в несчастье. Если вы будете хорошо к ним относиться, они ответят вам тем же.

Она встала.