Манюня

Когда Ба узнала, что меня везут на приём к именитому отоларингологу, то очень обрадовалась.

-Возьмите и Маню с собой,- попросила она моего папу,- пусть заодно этот хвалёный отоларинголог и её посмотрит.

-Ура!- закричали мы с Манькой,- мы едем в Ереван!

-Нужно собрать вам в дорогу припасов,- озабоченно пробубнила Ба.

-Мам, я тебя умоляю,- заволновался дядя Миша,- не более чем три бутерброда на человека, соберёшь снова провизию на целый полк – не возьму!

-Курочку запеку,- с нажимом сказала Ба,- а будешь выступать, ещё и борща с собой в термосе дам! Ясно?

Дядя Миша приговорённо махнул рукой – делай, что хочешь.

Выехать мы должны были ранним утром в четверг. А в среду вечером случилось катастрофа.

Папа решил чуть-чуть подкоротить волосы на затылке.

-У тебя всё в порядке с причёской,- отговаривала его мама.

-Всего сантиметр,- папа протянул ей огромные портновские ножницы,- совсем чуть-чуть, а то я оброс, выгляжу, как баба! Не ехать же мне в таком виде в Ереван. Тебе что, трудно?

-Ладно,- вздохнула мама, и повела отца в ванную комнату,- давай посмотрим, что тут можно сделать. Дети,- обернулась она к нам,- только выйдите отсюда, и так нечем дышать.

Мы выскользнули за дверь, но не стали далеко уходить, а, затаив дыхание, принялись подслушивать.

-Сантиметр, не больше,- увещевал папа.

-Не вертись,- шипела мама,- ну зачем ты головой дёрнул? Сейчас придётся снова подравнивать!

-Это не я верчусь, это ты не умеешь стричь!

-Не нравится – стриги сам!

-Жена! Это сантиметр? Ты хочешь сказать, что это сантиметр?

-Ну может два,- огрызалась мама,- можно подумать, сантиметр что-то решает. Не оборачивайся к зеркалу, потом посмотришь!

-Может, я ещё в парикмахерскую успею?- папа сделал попытку вырваться.

-Куда? Смотри который час! Парикмахерская давно закрыта. Лучше помолчи, не отвлекай меня!

Папа замолчал. Минут пять слышно было только щёлканье ножниц.

-Ну вот, наконец сказала мама,- вроде как получилось, можешь посмотреться в зеркало.

-Сейчас,- сказал папа. Воцарилась минутная тишина, а потом раздался летенящий душу вопль. Так мог орать только пронзённый охотничьим копьём вепрь. Так могла оплакивать погибшего в первобытных болотах мамонтёнка его безутешная мать.

-Аааааа,- вопил папа,- жена, что ты наделала!

Мы отпрянули от двери очень вовремя, потому что в следующий миг папа выскочил из ванной комнаты и промчался мимо нас на предельной для человеческих возможностей скорости. Но мы не растерялись, побежали следом и застали отца в позе жертвы цирюльника перед большим зеркалом в спальне. И смогли, наконец, оценить по достоинству мамин бесспорный парикмахерский талант – ничтоже сумняшеся, она постригла отца под горшок. То есть как под горшок, спереди у папы причёска не изменилась – те же зачёсанные набок пряди и актуальные по тем временам бакенбарды, а вот сзади вместо обещанного сантиметра мама убрала целых пять.

-Агрррххххххх,- бесновался перед зеркалом папа,- женщина, что ты со мной сделала? Как мне завтра в таком виде ехать в Ереван?

-Можно, в крайнем случае, побрить тебя наголо!- мама благоразумно заперлась в ванной и выкрикивала предложения из-за двери.

-Какое наголо, ты издеваешься надо мной?- делал попытки биться головой об стенку папа.

-Можно надеть водолазку и натянуть её высоко на затылок,- не унималась мама,- или замотать шею шарфом. Имеешь право, может у тебя горло болит!

-Двадцать градусов на улице, какая водолазка, какой шарф?- проорал папа и отпрянул от ужаса, снова поймав своё отражение в зеркале,- боже мой, на кого я стал похож!

-На Емельяна Пугачёва!- вспомнила я картинку, увиденную в какой-то книге,- хотя нет, вроде у Пугачёва волосы сзади были длинные. Но зато борода торчала колом,- поспешно добавила я, видя выражение лица отца.

-Агррррхххххх,- рычал папа,- агррррх!

Мы с сёстрами малодушно отступили в нашу спальню и заперлись там, оставив маму на растерзание отцу.

Следующим утром, пока мы ехали забирать дядю Мишу и Маню, мама позвонила Ба и предупредила её, что у папы неудачная причёска и лучше делать вид, что ничего не случилось.

-Ну что ты говоришь, Надя, и бровью не поведём,- заверила её Ба.

Поэтому когда мы подъехали к дому, всё семейство в полной боевой готовности выстроилось вдоль забора – во главе отряда стояла Ба, рядом топтался дядя Миша с пайком на роту солдат. Отряд замыкала празднично одетая и немилосердно причёсанная Маня. Семейство фальшиво улыбалось навстречу нашей машине и всячески делало вид, что не в курсе произошедшего.

-Твоя мать уже всё им рассказала,- буркнул папа.

Когда он вылез из машины, чтобы помочь дяде Мише убрать вещи в багажник, у наших друзей вытянулись лица.

-Обкорнала-таки,- дипломатично заметил дядя Миша.

-Увы, мой бедный Йорик! Я знал его, Горацио...,- расхохоталась Ба.

-Юрик-Йорик,- заплакал дядя Миша.

-Ещё одно слово, и я уеду без тебя, понял?- вызверился на своего друга папа.

-Молчу-молчу,- дядя Миша утёр слёзы,- поехали.