Манхэттен-Бич

– Хорошо, пусть будет омбудсмен. Но здесь нам встречаться не с руки. И вообще – не надо, чтобы нас видели вместе.

– Само собой.

– Приезжайте ко мне всей семьей, и мы поговорим на досуге. У вас дети есть?

– Две дочери.

– У меня тоже дочка. Пусть поиграют вместе. Суббота вам подходит?

Когда Эдди вышел из “Ночника”, на улице сеял мелкий дождик, но настроение у Эдди было приподнятое, и он, почти не замечая дождя, зашагал по Пятой авеню. Вокруг было пусто, только уличные мальчишки собирали окурки сигарет. Вскоре он уже шел мимо разбитых на Мэдисон-сквер лагерей. Под сыпавшейся с неба влагой костры шипели и дымились. Эдди почуял запах кипящего кофе со сгущенным молоком – сладкий, чуть отдающий металлом запах, от которого у него всегда слегка ломило зубы. Обычно этот запах вызывал у него досаду: он напоминал Эдди, что между ним и людьми, которые варят на улице кофе, всегда стоит только Джон Данеллен, это обрюзгшее капризное чудище.

Но он уже нашел просвет, выход. Лидия получит кресло. Как знать, думал Эдди, любуясь блестящими круглыми каплями, усеявшими ветви деревьев, вдруг оно поможет ей, да так, как он в своем унынии и представить себе не может. Как знать, вдруг Лидия пойдет на поправку.

Шагая по темному городу, Эдди, мокрый насквозь, но в полном восторге, ни разу не вспомнил про свою первоначальную цель – даровать людям честную встречу с Госпожой Удачей. На самом деле он испытывал огромное облегчение оттого, что сумел спастись.

Часть шестая Погружение

Глава 20

После встречи с мистером К., не оправдавшей его надежд, Декстер из месяца в месяц пытался на очередном воскресном обеде уединиться под благовидным предлогом с тестем и потолковать с глазу на глаз. Но нет худа без добра: с каждой неделей ему самому становилось яснее, что он намерен предложить. Наконец однажды, когда торжественный обед с танцами в охотничьем клубе уже завершился, старик Берринджер, сидевший по другую сторону стола, уставленного тарелками с недоеденными кусками торта с мороженым “Аляска”, перехватил взгляд Декстера и сказал:

– Я не прочь подышать свежим воздухом. А ты?

Декстер с готовностью встал. Зал тонул в неярком свете свечей. Оркестр негромко заиграл “Снежное Рождество” – совсем не к месту в середине февраля, и Декстер понял, что его совсем не тянет старательно топтаться на танцполе вокруг любителей фокстрота. Он поискал глазами Табату и Грейди, но взгляд упорно натыкался лишь на его собственную жену в объятиях чемпиона по игре в поло Бута Кимбалла, по прозвищу – без шуток! – Бу-Бу. В ранней юности Гарриет была в него влюблена. Вскоре после того как Декстер с Гарриет поженились, Бу-Бу заключил брак с леди Как-там-ее и вскоре после свадьбы переехал в Лондон. Декстер не видел Бу-Бу лет десять с лишним и с трудом его узнал: шевелюра Бу-Бу стала белоснежной.

– Радуйся, киска, пуля мимо пролетела, – шепнул он жене за коктейлями, мотнув подбородком в сторону Бу-Бу.

– В прошлом году Пиппа умерла от рака, – скорбным голосом отозвалась Гарриет.

Старик Берринджер первым раздвинул бархатные шторы затемнения и вышел навстречу свирепому ледяному ветру.

– Свежий ветерок, – ласково сказал он, перекрывая очередной лютый порыв. – Славно-то как.

На шее у него был тонкий шелковый шарф, больше похожий на галстук, на голове котелок, но его выносливость вошла в поговорку и даже стала предметом шуток. Декстер никогда не видел, чтобы тесть вспотел – даже в смокинге в летнюю духоту. Шагал он быстро и решительно, Декстер поспевал за ним не без труда, хотя был на несколько дюймов выше тестя.

Бледная корка слежавшегося снега покрыла поля для гольфа, но проходы для мальчиков, подносящих игрокам клюшки и мячи, были в основном расчищены. По одной такой дорожке они направились к берегу моря и, когда ветер стихал, говорили о том, как идет Грейди военная форма и как страшит его бедную мать отъезд сына. В эти выходные он получил последнюю увольнительную перед отплытием. Еще трое парней в семействе были в таком же положении: двое в армии, третий в береговой охране, так что этот обед с танцами стал прощальным. Купер был сам не свой от страха за сына, но Декстер твердо верил: даже мировая война не перечеркнет горячего обещания Грейди вернуться.

Они дошли до Крукид-Крика – это завиток зеленоватой промерзшей морской воды, лишившийся прежних сил из-за изнурительного пути вокруг Лонг-Бича, через Брод-Чэннел и дальше по разным топким местам. Декстер с удовольствием прошелся бы еще; он предпочитал разговаривать на ходу, но старик остановился.

– Я всегда стараюсь подойти поближе к воде, а ты? – сказал он, глядя во тьму. – Лучше всех это выразил Мелвилл: “Человек не успокоится, пока не доберется до самого края земли”; там, правда, сказано не совсем так, но точно не помню. Это заложено в нашей природе – стремление дойти до самого края. Даже на поле для гольфа.

– Там особенно, – сказал Декстер, и они дружно рассмеялись.