Мантык-истребитель тигров

В два часа пополудни я разбудил Мантыка. Мне хотелось вместе с ним осмотреть местность, в которой жили тигры. Взяв на всякий случай одни ружья, я. Мантык и еще один вызвавшийся охотник отправились туда на лошадях. Настоящие, густые камыши начинались верстах в двух от форта; в соседстве они были все вырублены на дрова. В камышах и по опушкам мы нашли много свежего свиного рытья и в двух местах слепы тигров. Камыши были обширные и настолько сплошные, что об охоте на свиней нечего было и думать. Это было бы все равно, что гоняться за щукой в море. Свиньи быстро шмыгают по камышам, поглядеть на себя не дают, а иногда кабан, свинья, особенно же поросенок так крепко затаиваются, что охотник может пройти в двух шагах и не заметить их; случается, впрочем, хотя и очень редко, что охотник сметит притаившуюся свинью и положит ее на месте. В таких обширных камышах успешнее можно охотиться за тиграми. Тигр при виде охотника уходит медленно, с некоторой важностью, с полным сознанием своей силы, а если заметит, что его преследуют, то при удобном случае и сам переходит в наступление. Но подобная охота возможна только зимой, когда мороз подернет все твердой корой; к тому же на лето тигры на острове не остаются.

Мы подъехали к кибиткам, расположенным на кряже, из которых вышли навстречу нам два киргиза и тотчас узнали во мне коменданта; один быстро схватил мою лошадь под уздцы, а другой поднял руки, чтобы принять меня с лошади. Окрестные киргизы имели к начальнику форта уважение. В кибитке послышалась возня: там расстилали ковры, кошмы и укладывали подушки для принятия почетного гостя. Я, однако, отказался от предложения войти.

— Не видали ли вы где поблизости тигров? Не знаете ли где-либо здесь тигровое логовище?

— Тигры всегда устраивают свои пристанища в глубине камышей, и мы ходить туда боимся, — отвечал один из киргизов, — но мы нередко видим, как они выходят на степь. Сегодня по направлению к форту прошел один тигр, очень большой, сюз чек калай улькун (слов нет, какой большой).

— Ну, они ничего вам дурного не делают, не трогают ваш скот?

— Нет, в этом году не нападают, а все-таки мы от них настороже: от жены и от тигра всегда нужно иметь за поясом кинжал. Недавно один тигр напугал нас, по вреда не сделал никакого.

— Как так?

— Дней семь тому назад, поздно вечером, мы всей семьей сидели вокруг огня; в котле варилось мясо, дочь моя подкладывала камыш в огонь. Камыш был длинный, так что один коцец пучка был в огне, а другой, более половины, был наружи, за дверью; дверь была опущена. Только дочь хотела было вдвинуть камыш в огонь, а сдвинуть его не может; наружи камыш кто-то держит. Дочь встала, чтобы посмотреть, отчего камыш нельзя по-сунуть в огонь, приподняла дверь, свет вырвался в пространство и осветил лежащего на камыше тигра. С визгом дочь закричала: «Ой баяу![109] Чулбарс!» — и шарахнулась в кибитку. Я схватил горящий камыш из-под котла и бросил его в тигра, на нем вспыхнула шерсть, и нам слышно было, как она затрещала; тигр вскочил и быстро исчез — в темноте. Все семейные мои страшно перепугались и только с восходом солнца решились выйти из кибитки.

— На свете нет никого, кто бы не боялся тигра, — прибавил киргиз после небольшой паузы.

Солнце подходило к небосклону; до форта было версты три. Мы поехали по льду, разливами Сыра, которые местами поросли кугою. Я поднял голову, чтобы посмотреть, далеко ли до форта. Солнце готовилось скрыться за горизонт; впереди нас, саженях в шестидесяти, между кулигами[110] куги паслась киргизская лошаденка, стреноженная на подножном корму; мы ехали тихим шагом.

Вдруг из одной кулиги куги с ревом выпрыгнул тигр и бросился на лошадь. Мы инстинктивно остановились и схватили ружья. Лошадь шарахнулась от тигра, но на льду поскользнулась и упала на колени. В одно мгновение тигр ловко схватил ее левой лапой за голову между ушей, а правой за горло около груди. Лошадь поднялась на ноги и усиливалась вырваться, но ноги ее скользили по гладкому льду. Тигр, упершись задними лапами, скользить которым мешали его когти, так ловко перебросил через себя лошадь, описав ею в воздухе дугу, и с такой силой ударил ее об лед, что, с минуту подрыгав ногами, она испустила дух. Тигр немедленно вырвал несколько кусков мяса из загривка; кровь полилась на снег и забила фонтаном из артерий. Лошади наши все это время тревожно фыркали, порываясь дать тягу.