Мантык, охотник на львов

Тѣнь отъ креста медленно ползла внизъ. Мантыкъ отмѣчалъ ея грани кусками наломаннаго имъ молочая.

Тѣнь точно дрогнула и исчезла. Солнце спустилось за горы. Въ долинѣ погасло золотое марево и закружился тамъ, все густѣя, лиловый туманъ.

Пять шаговъ отъ тѣни….

Передъ Мантыкомъ была глубокая, свѣже разрытая яма. Красноватая земля, камни, щебень, трава и сучья кустовъ валялись вокругъ.

— Коля! — крикнулъ Мантыкъ. — Положи крестъ, иди сюда.

Коля спустился къ Мантыку.

— Видишь! — прошепталъ Мантыкъ. — Но, погоди! Я найду правду, я отыщу негодяевъ, я дойду до самого негуса, а этого дѣла такъ не оставлю.

Коля, поникнувъ головою, стоялъ рядомъ съ Мантыкомъ. Ночь надвигалась на нихъ. Густѣли тѣни въ долинѣ. Неподалеку раздался визгливый лай шакала и, точно отвѣчая ему, справа, кто-то слабо и жалобно крикнулъ:

— Алло!.. Алло!..

XX НОВАЯ ЗАДАЧА

Нѣсколько мгновеній Мантыкъ и Коля стояли неподвижно. Страхъ приковалъ ихъ къ землѣ. Коля чувствовалъ, какъ у него подъ высокимъ пробковымъ шлемомъ шевелились волосы. Онъ схватился обѣими руками за Мантыка. Мантыкъ рѣзкимъ движеніемъ сдвинулъ чалму на затылокъ и снялъ съ плеча ружье. Но опять все было тихо.

Шелестѣлъ сухими травами набѣгавшій на горы вечерній теплый вѣтеръ.

И снова, слабѣя и замирая, съ какою-то тоскливою надеждой, раздался крикъ: — Алло!.. алло!

Коля дрожалъ мелкою дрожью. Уже не духъ ли то дяди Пети взывалъ изъ потревоженной могилы? Все могло быть въ этомъ ужасномъ дикомъ мѣстѣ. Ночь надвигалась. Луна еще не взошла, и призракомъ казался поломанный Мантыкомъ молочай.

Мантыкъ выхватилъ свой большой охотничій ножъ и сунулъ его Колѣ въ руку. Онъ сталъ продираться сквозь кусты и траву по направленію крика.

Коля, дрожа, шелъ за Мантыкомъ. Онъ не могъ оставаться одинъ.

Уже трудно были различимы предметы. Гора стояла, какъ черная стѣна. Мантыкъ остановился и прислушался. Мертвая долила тишина.

— Это гдѣ-то здѣсь, — прошепталъ Мантыкъ. Колѣ показалось, что голосъ Мантыка дрожалъ.

— Съ нами крестная сила! — громко сказалъ Мантыкъ и широко перекрестился. — Не навожденіе же это?

— Духъ дяди Пети, — едва слышно сказалъ Коля.

— Э! пустое, — сердито крикнулъ Мантыкъ и быстро сдѣлалъ шаговъ десять внизъ.

Между камней, кустовъ и травъ были прогалины. Небольшое, сравнительно ровное — такимъ, по крайней мѣрѣ, казалось оно, — мѣсто образовало какъ бы террасу. Какой-то длинный бѣлый предметъ чуть намѣчался на ней.

Коля упалъ на колѣни. Ему почудилось, что это тѣло дяди Пети въ саванѣ, вынутое изъ гроба. Мантыкъ быстро подошелъ къ бѣлому предмету, нагнулся, зажегъ спичку и освѣтилъ имъ его.

— Коля! — крикнулъ онъ. — Это твой англичанинъ. Да иди же!.. не бойся… Онъ раненъ. Рубашка въ крови. Но руки теплыя.

Коля, дрожа, подошелъ къ Мантыку.

Мантыкъ еще зажегъ спичку и освѣтилъ ею лицо лежавшаго на землѣ человѣка. Коля бросился къ нему и припалъ къ блѣдному лицу.

— Мистеръ Стайнлей?! — крикнулъ Коля.

Тѣнь пробѣжала по лицу американца. Чуть двинулись пальцы. Раздался слабый стонъ. Мистеръ Стайнлей тяжело вздохнулъ и замолкъ.

— Что же намъ дѣлать! что дѣлать! — сказалъ въ отчаяніи Коля, умоляюще глядя на Мантыка.

— Нда! — сказалъ Мантыкъ…., вотъ такъ исторія съ географіей! Разгадай-ка такую загадку. Это что же… Тотъ самый… Негодяй-то? Или другой… хорошій?

— Это хорошій…. милый…. это мой американецъ… Мистеръ Стайнлей…

— Н-да, — повторилъ Мантыкъ — Положеніе не важное. Мужчина большой и тяжелый. Рана, видимо, нелегкая, если даже не смертельная, значитъ, — волочить не приходится. Ты ослабѣлъ и мы вдвоемъ его не донесемъ. Нужны носилки, врачи… Надо отнести прежде всего въ деревню.

— Сейчасъ? — спросилъ Коля.

— Да. Чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше.

— Такъ пойдемъ же за людьми.

— Идти вдвоемъ, Коля, намъ не годится. Американецъ твой раненъ очень серьезно. Тутъ могутъ быть всякіе звѣри. Я не говорю уже про шакаловъ, но гіена можетъ набѣжать, а то и та самая львица, которую я видалъ. Какъ же его оставить? Ночь… звѣрь кругомъ рыщетъ. Его разорвутъ за ночь. Самъ Богъ привелъ насъ сюда, чтобы спасти его.

— Что же съ нимъ случилось? Кто его могъ ранить?..

— Это Коля — потомъ… потомъ… Когда устроимъ его. Теперь надо спасать его. Иди въ Минабеллу къ деревенскому «шуму», зови носилыциковъ, неси сюда альгу и тряпки. Какъ жалко, что мои Либэхъ и Али отправлены мною со львиными шкурами въ Аддисъ-Абебу. Они бы это мигомъ сдѣлали. Но ихъ нѣтъ… Надо кому-нибудь идти.

— Мантыкъ, — со слезами въ голосѣ сказалъ Коля, — я не могу идти…. Я боюсь…

— Чего же бояться? Я тебѣ дамъ свое ружье. Съ нимъ ничего съ тобою не случится.

— Мантыкъ! Я не найду дорогу въ Минабеллу. Темень какая!

— Да, это, брать, не Парижъ! — сквозь зубы пробурчалъ Мантыкъ. — Но выхода нѣтъ. Одинъ идетъ, другой остается караулить американца.

— Я не найду деревню, — прошепталъ Коля.

— Ладно. Бери ружье и стереги американца. Я живо обернусь назадъ.