Мао Цзэдун

Еще до заседания в Ваяобу Мао пришел к выводу, что слабейшим участком гоминьдановского кольца являются ушедшие из Маньчжурии части Чжан Сюэляна. Чжан, которому едва перевалило за тридцать, был сыном главаря одного из самостийных бандитских формирований. Еще в начале века его отец бесчеловечной жестокостью проложил себе путь наверх и стал одним из наиболее могущественных милитаристов Китая. Юный Маршал, как называли Чжана-младшсго, беспощадный, коварный и подчас по-детски наивный, слыл завзятым курильщиком опия и уже не мог избавиться от своей пагубной привычки. Однако помимо этого он был еще и патриотом. Его отец пал от руки подосланного японцами наемного убийцы. Подчиняясь приказам Чан Кайши, Чжан сам оставил оккупантам Маньчжурию, чем лишил свою армию дома. Войска его никак не горели желанием бороться с коммунистами. Они ненавидели японцев.

С конца ноября 1935 года Мао завалил высшее командное звено его армии предложениями о перемирии и совместном выступлении против японцев. «Все мы — китайцы, — писал он. — Мы едим один и тот же рис и живем на одной земле. У наших армий одни корни. Для чего нам вражда? Зачем убивать друг друга? Сегодня я предлагаю, чтобы ваши доблестные солдаты и бойцы Красной армии прекратили взаимное кровопролитие и заключили мир».

По армейским частям коммунисты разослали приказ, предписывающий освободить всех плененных офицеров противника и оказать медицинскую помощь его раненым. В декабре 1936 года Пэн Дэхуай отпустил на свободу некоего Гао Фуюаня, бывшего одноклассника Чжана. Появившись в штабе Юного Маршала, располагавшемся в Лочуани, в ста восьмидесяти километрах к югу от Ваяобу, Гао Фуюань убедил своего школьного друга в том, что предложения коммунистов о сотрудничестве сделаны от чистого сердца. Через неделю гоминьдановский аэроплан, направлявшийся в осажденный Красной армией гарнизон националистов, сбросил над позициями противника адресованное Пэн Дэхуаю письмо. 19 мая в Лочуань для ведения переговоров прибыл Ли Кэнун, специальный посланец Мао.

Возложенная на него миссия оказалась на удивление простой. Утром следующего дня Чжан Сюэлян ответил немедленным согласием на предложение «сделать паузу в гражданской войне». Стороны не сошлись лишь в вопросе отношения к Чан Кайши. Перед отъездом Ли Кэнун получил от Мао^хчсткую инструкцию: «Отпор оккупантам и борьба с предателями родины — суть одно и то же, без второго становится невозможным и первое». Чжан Сюэлян с этим не соглашался. Он готов был заключить перемирие с коммунистами, но не мог пойти на открытый разрыв с Верховным главнокомандующим. К концу года высокие договаривающиеся стороны нарушили «паузу» одновременно, однако в момент переговоров они сошлись на обоюдном признании «различий во взглядах». В начале марта Мао сообщил Политбюро о том, что им достигнута устная договоренность о прекращении огня. Гарнизоны Чжан Сюэляна, расположенные к югу от Ваяобу, в Яньани и Фусяни, партия рассматривала уже как союзнические.

Пятью неделями позже для личной встречи с Юным Маршалом в Яньань направился Чжоу Эньлай. Проходившая в христианском храме беседа длилась всю ночь. Перед рассветом «союзники» согласились, что единственно правильный путь лежит через создание общенационального правительства и единой антияпонской армии. Публично заявить о своем неприятии вражеской оккупации Чжан был еще не готов, как не мог и уклониться от выступления против Красной армии, получи он от Чан Кайши соответствующий приказ. Но обговоренные условия перемирия должны были без всякой огласки соблюдаться, обе стороны обменялись офицерами связи, между «красной» и «белой» зонами установилась торговля. Используя свое влияние на коллег, Юный Маршал обеспечивал свободный проход отрядов Красной армии между частями националистов. По возвращении Чжоу доложил, что Чжан Сюэлян дал согласие помочь коммунистам даже оружием.

Обезопасив южный фланг, Мао отдал все силы достижению следующей цели: перестройке и укреплению армии.

В декабре 1935 года 1-я Фронтовая армия насчитывала не более семи тысяч человек. Еще около трех тысяч было в Шэньси под началом Лю Чжиданя, Гао Гана и Сюй Хайдуна. Мао намеревался набрать еще сорок тысяч бойцов, причем четвертую их часть предстояло найти уже к концу весны. Намеченное становилось возможным лишь при условии высылки специальной экспедиции в Шаньси. Это подразумевало переход через Хуанхэ, в чем таился, по замечанию Пэн Дэхуая, значительный риск: экспедиция могла и не вернуться назад. Тем не менее Мао решился. База в Шэньси была поручена заботам Чжоу Эньлая и Бо Гу.

Затея стала известна как «Восточная экспедиция по организации отпора Японии и спасению нации». Такое название имело хороший пропагандистский успех. Однако несмотря на горячие призывы Мао отправиться в Хубэй для борьбы с вторгшимися японцами, цели похода были куда более скромными.