Читаем Мао Цзэдун полностью

«Массы здесь, массы там! Ты посылаешь руководство партии к черту! По-твоему, освобождать себя массы будут сами, обучать себя сами и вести революцию дальше тоже сами. Разве это не метафизика? В дома ветеранов с сорокалетним стажем врывается бесчинствующая толпа, их родные и близкие в ужасе бегут прочь… Более жутких моментов партия еще не переживала».

Горечь, вызванную действиями Цзян Цин, Чэнь Бода и «группы по делам культурной революции» Тань Чжэньлинь выплеснул на следующий день в письме на имя Линь Бяо:

«У них нет ни малейшего представления о сострадании и жалости: одно слово — и человек прощается с жизнью… Видно, дела в партии идут совсем плохо… Ставить к стенке за малейшую провинность? Неужели они и в самом деле победят? Не верю. У нашего Премьера большое сердце, оно дождется светлых дней. Только вот долго ли еще ждать нам? Нет! Тысячу раз нет! Я так не выдержу!»

Первым побуждением Мао было расценить эти слова как «брюзжание старого солдата». Поразмыслив, Председатель, однако, решил поступить по-другому. Из двадцати одного члена Политбюро, которые заняли свои должности полугодом ранее, четверо уже лишились постов: Лю, Дэн, Тао Чжу и Хэ Лун. Четверо других — Чэнь Юнь, Дун Биу, Лю Бочэнь и Чжу Дэ — не отличались излишней активностью, они были нейтральны. Зато из тринадцати оставшихся в течение нескольких последних дней семеро решились пойти против «культурной революции».

В ночь на 19 февраля Мао вызывает к себе Е Цзяньина и двух других недовольных: отвечавшего за финансы Ли Сяньняня и министра планирования Ли Фучуня. Помимо них, Председатель пригласил Чжоу Эньлая вместе с двумя ведущими партийными радикалами.

«Какое же руководство вам по вкусу?» — со стариковской раздражительностью спросил вызванных вождь. Может, они хотят привлечь к управлению страной Ван Мина? Или русских с американцами? Если же они намерены вернуть Лю Шаоци и Дэн Сяопина, с угрозой говорил Мао, то он уйдет в Цзинганшань — чтобы начать новую партизанскую войну. То же самое Председатель обещал восемью годами ранее в Лушани. Сейчас он решил просто поиграть, развлечься.

Объявив ультиматум, Мао в гневе захлопнул за собою дверь.

На самом деле по всем затронутым вопросам — о роли партии, месте в обществе армии и отношении к ветеранам — симпатии Председателя находились на стороне Е Цзяньина и его сотоварищей. Двумя неделями ранее он с возмущением обрушился на выдвинутый шанхайскими лидерами лозунг «Сомневаться в каждом и свергать все авторитеты». Ветераны были включены в «тройственный союз» по его настоянию, а что считалось правильным в провинции, не должно терять своих качеств и в центре. Мао знал: существует разумный предел бесконечным испытаниям армейской элиты на преданность. Оказывать на маршалов излишнее давление не входило в его интересы. Никакого снисхождения не заслуживал лишь Тань Чжэньлинь, позволивший себе сравнить Цзян Цин с императрицей У династии Тан, женщиной, прославившейся в истории Китая злобным и совершенно несносным характером.

На протяжении следующего месяца старая гвардия усердно посещала длившиеся ночь напролет семинары, на которых члены «группы по делам культурной революции» с пристрастием разбирают все совершенные ветеранами ошибки. С улицы до сидящих в здании ЦК партии доносились крики толпы хунвейбинов, требующих свержения «прислужников ревизионизма». И все же в отличие от Тао Чжу и Хэ Луна ничего более ужасного «перевоспитываемым» не угрожало. В конце апреля Председатель вновь призвал ветеранов — за исключением Тань Чжэньлиня — к себе, на «встречу по случаю восстановления единства», где прозвучали слова о том, что никаких «заговоров за спиной партии» они, конечно же, не составляли. В такой форме Мао попытался принести бывшим соратникам свои извинения.

И все же действия ветеранов имели далеко идущие последствия.

В марте 1967 года Политбюро уже не функционировало. Мао не хотел брать на себя риск внезапно оказаться в одиночестве против большинства. Заседания Политбюро сменились расширенными совещаниями Постоянного комитета или «группы по делам культурной революции», работу которой возглавлял теперь Чжоу Эньлай.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
100 знаменитостей мира моды
100 знаменитостей мира моды

«Мода, – как остроумно заметил Бернард Шоу, – это управляемая эпидемия». И люди, которые ею управляют, несомненно столь же знамениты, как и их творения.Эта книга предоставляет читателю уникальную возможность познакомиться с жизнью и деятельностью 100 самых прославленных кутюрье (Джорджио Армани, Пако Рабанн, Джанни Версаче, Михаил Воронин, Слава Зайцев, Виктория Гресь, Валентин Юдашкин, Кристиан Диор), стилистов и дизайнеров (Алекс Габани, Сергей Зверев, Серж Лютен, Александр Шевчук, Руди Гернрайх), парфюмеров и косметологов (Жан-Пьер Герлен, Кензо Такада, Эсте и Эрин Лаудер, Макс Фактор), топ-моделей (Ева Герцигова, Ирина Дмитракова, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Александра Николаенко, Синди Кроуфорд, Наталья Водянова, Клаудиа Шиффер). Все эти создатели рукотворной красоты влияют не только на наш внешний облик и настроение, но и определяют наши манеры поведения, стиль жизни, а порой и мировоззрение.

Валентина Марковна Скляренко , Ирина Александровна Колозинская , Наталья Игоревна Вологжина , Ольга Ярополковна Исаенко

Биографии и Мемуары / Документальное