Мао Цзэдун

В триаде «борьба, критика и преобразования», служившей основой для всех начинавшихся Председателем политических движений, борьба свою функцию выполнила полностью. Критика еще продолжалась, но на первый план уже выходили реальные преобразования. Отжившее «старое» должно было уступить место прогрессивному «новому».

Хаос, охвативший страну, где основные общественные институты — за исключением армии, тайной полиции и аппарата экономических министерств — были полностью уничтожены, предоставлял для созидателей даже слишком широкое поле деятельности. Совершая в сентябре 1967 года поездку по провинциям, Мао издал директиву, требующую от не прекращавших бесконечную распрю хунвейбинов и цзаофаней объединиться и заключить «великий союз». В Пекине и Шанхае процесс слияния закончился довольно быстро, хотя кое-где студенты еще продолжали вступать в стычки с рабочими. Армии приказано соблюдать нейтралитет; противоборствующие группировки направили своих делегатов в столицу, где под бдительным оком «группы по делам культурной революции» переговоры шли до тех пор, пока стороны не пришли к взаимоприемлемому компромиссу.

В целях укрепления единства «группа» отказалась от терминов «консерваторы» и «радикалы». Утвердили некую «местную» классификацию: так, в Аньхое наряду с «хорошими отрядами» («хао пай») существовали и «пускатели ветров» («пи пай»). Различие между ними заключалось в том, что радикалы называли захват власти в провинции делом «хорошим», а консерваторы считали его «нс стоящим и пускания ветров». И все же, несмотря на вмешательство таких высоких покровителей, как Цзян Цин и Кан Шэн, прийти к согласию аньхойским группировкам удалось лишь через четырнадцать месяцев. К осени 1967 года «революционные комитеты» создали лишь в шести провинциях. Между хунвейбинами и другими массовыми организациями повсюду продолжались споры относительно того, кому принадлежит ведущая роль и кого из ветеранов провинциального руководства поддерживать.

Чтобы добавить отзвук стали в приказ Председателя навести «железный порядок», рамки развернутой против ультралевацкой «группы 16 мая» кампании значительно расширились. Зимой Ци Бэньюй присоединился к своим арестованным ранее коллегам Ван Ли и Гуань Фэну: всех троих признали «вдохновителями деятельности «черной» банды». На протяжении четырех последующих лет подозрение в причастности к «преступлениям группы 16 мая» пало более чем на десять миллионов человек, три миллиона, или каждый двадцать пятый городской житель, будут арестованы. В министерстве иностранных дел, где, как предполагалось, влияние Ван Ли было наиболее сильным, сквозь тонкое сито чистки прошли более двух тысяч дипломатов и кабинетных чиновников. Сам масштаб кампании означал, что роль главного дознавателя взяла на себя армия. Она же возглавила начатое весной 1968 года движение за «классовую чистоту рядов», которое привело к арестам еще почти двух миллионов человек, причисленных к «шпионам», «вредным элементам» и «новым контрреволюционерам». Десятки тысяч безымянных жертв, не выдержав избиений и пыток, накладывали на себя руки. Выживших отправляли в лагеря.

Других бросали в тюрьмы за действия, так или иначе связанные с ходом «культурной революции»: новые установки Министерства общественной безопасности рассматривали любую критику в адрес Мао, Линь Бяо и других высших руководителей страны как «происки контрреволюционеров». Соответствующий документ газеты опубликовали в январе 1968 года, хотя драконовские законы вступили в силу лишь к концу года.

И все же, несмотря на предпринятую массированную атаку, далеко не все складывалось так, как рассчитывал Мао. Кампания против «группы 16 мая» дала консерваторам повод поставить под вопрос некоторые аспекты проводимой центром политики «культурной революции». Группа из девяносто одного высокопоставленного сотрудника МИДа, куда входили и многие послы, написала дацзыбао в поддержку тех «умеренных» членов Политбюро, которые подверглись резкой критике в ходе движения «февральский обратный поток». То же самое сделали и несколько отрядов хунвейбинов. В «крайнем левачестве» дацзыбао обвиняли возглавившего по приказу Мао Пекинский ревком Се Фучжи и других радикалов в Шанхае и Сычуани.

Свое контрнаступление Председатель начал с самой неожиданной стороны.

Линь Бяо мастерски использовал предоставившиеся ему в ходе «культурной революции» возможности укрепления контроля над армией. Исключительно удачная для него последовательность событий сложилась в 1967 году, когда сочувствовавший радикалам танцевальный ансамбль НОА взбунтовался во время выступления труппы соперников-консерваторов. Как стало известно, несколько частенько наведывавшихся в спальню Мао девушек-соперниц смогли убедить Председателя в правоте их идеологической позиции. Линь Бяо, а за ним и «группа по делам культурной революции» мгновенно перевели стрелки. Любовная афера закончилась чисткой, в ходе которой министр обороны избавился от начальника Главного политического управления НОА, известного своим независимым мышлением генерала Сяо Хуа.