Мао Цзэдун

В Бэйдайхэ Линь был занят в основном обсуждением матримониальных планов своих детей. Еще во время «культурной революции» он обратился к Се Фучжи с просьбой подыскать в Пекине или Шанхае симпатичную девушку-студентку, перед которой раскроется перспектива стать супругой Линь Лиго. В императорском Китае девушки знатных фамилий превращались таким образом в наложниц отпрысков Сына Неба. Подчиненные Се Фучжи перебрали несколько сотен кандидаток, но в конечном итоге Линь-младший остановил свой выбор на молоденькой артистке ансамбля танцев НОА. Столь же частая сеть была раскинута и для поисков будущего мужа дочери Линь Бяо, Линь Лихэ. Е Цюнь отвергла избранного дочерью жениха, и девушка дважды пыталась уйти из жизни. Сейчас было самое время найти половину и ей.

Поставив крест на политической карьере, министр обороны целиком отдал себя семейным заботам.

В разговорах с отцом Линь Лиго настаивал на немедленных и решительных действиях. Либо Мао будет остановлен силой, либо Линю-старшему придется уехать в Кантон и попытаться создать там новый режим. В случае неудачи можно будет найти прибежище за границей, к примеру, в Советском Союзе. Дочь рекомендовала отцу подыскать себе какой-нибудь почетный пост, подобно тому, как это сделал Чжу Дэ.

К обсуждаемому вопросу министр обороны проявлял удивительное равнодушие, складывалось впечатление, что он пришел к выводу: они неизбежно окажутся в тупике.

В среду 8 сентября он согласился написать своим сторонникам записку, где призвал их действовать «в соответствии с приказами Лиго и Юйчи». Чжоу Юйчи был коллегой его сына из Главного штаба ВВС. На большее у Линь Бяо не хватило решимости.

Предыдущий день Линь Лиго вместе с друзьями посвятил разработке плана физического устранения Мао. Сошлись в одном: самые большие шансы на удачу будут в случае нападения на специальный поезд Председателя.

Рассматривались и другие варианты, в большинстве своем настолько по-мальчишески наивные, что могли бы показаться почерпнутыми из книжки с комиксами: в ход шли огнеметы и зенитные пулеметы; намечался взрыв двигавшейся по соседней колее цистерны с бензином; в салон Председателя с крыши должны были проникнуть вооруженные автоматическими пистолетами убийцы. Благодарение Господу, что конспираторы не только не попытались воплотить хотя бы один из своих прожектов, они не утруждали себя даже сколь-нибудь серьезной подготовкой.

Вне зависимости от поверхностных впечатлений никаких идей заговора Линь Бяо не вынашивал. Этим был занят Мао.

В среду вечером Председатель получил сообщение о загадочной деятельности в Главном штабе ВВС. Подразделение личной охраны Мао приняло меры повышенной предосторожности. Изменились планы поездки, и из Ханчжоу вождь направился в Шанхай. Вместо того чтобы провести там несколько дней, в субботу утром Мао провел краткую беседу с командующим Нанкинским военным округом Сюй Шию и тут же уехал в Пекин. Ближе к вечеру воскресенья поезд прибыл на станцию Фэнтай, расположенную в южном предместье столицы. Здесь Председатель в течение двух часов разговаривал с командующим Пекинским военным округом Ли Дэшэном — речь шла о тех же вопросах, что обсуждались с руководством провинций.

Пока Мао находился в Фэнтае, Линь Бяо и с красными от слез глазами Е Цюнь принимали в Бэйдайхэ немногочисленных гостей, приглашенных по случаю помолвки их дочери.

Узнав о неожиданном возвращении Председателя, Линь Лиго в панике собрал друзей на совещание. Выход один: отец должен срочно перебраться в Кантон. Звонком в Главный штаб ВВС Линь-младший приказал немедленно выслать в Бэйдайхэ самолет. «Трайдент» приземлился в двадцать часов пятнадцать минут — в это время Мао уже подъезжал к Чжуннаньхаю.

Предполагалось, что вечер министр обороны проведет вместе с семьей и ближайшими друзьями за торжественным столом, однако вместо этого Линь Бяо повел жену и сына в дальнюю комнату особняка и закрыл ее дверь на ключ. Насколько Лиго посвятил отца в свои планы, сказать трудно. Может быть, лишь в самых общих чертах. Когда чуть позже Лихэ осознала, что ненавидимая ею мать и брат, которого она любила ничуть не больше, собираются лететь с отцом в неизвестную даль, то первой в голове ее мелькнула мысль о похищении. Девушка очень ошибалась. Линь Бяо знал, что жена и сын действовали чересчур поспешно, как знал и то, что семью его ждет самая незавидная участь. Вечером он все же смог стряхнуть с себя апатию и дал согласие лететь в Кантон. Вряд ли министр разделял оптимизм своего сына относительно нового режима. Скорее всего Кантон должен был стать промежуточной остановкой на пути в Гонконг — в эмиграцию.

В начале одиннадцатого вечера Линь Лихэ, по-прежнему уверенная в том, что отец стал заложником чуждых ему интересов, украдкой выбралась из особняка, чтобы предупредить о готовящемся начальника охраны.