Мао Цзэдун

Но войска 3-й армейской группы и 4-го корпуса, под общим командованием Пэн Дэхуая пытавшиеся взять Ганьчжоу в январе – марте 1932 года, оказались разбиты. В начале марта к Мао в пещеру на вершине горы Дунхуа явился посланец от Реввоенсовета и просил его срочно вернуться. Мао передал членам Бюро и правительства текст декларации по поводу японского вторжения в Китай и бомбардировки Шанхая. Декларация была принята. Советское правительство Китая официально объявляло войну Японии. Разумеется, эта декларация имела только пропагандистское значение, так как войска КПК не имели физической возможности воевать с японцами. Зато КПК, готовая воевать с Японией, противопоставлялась нерешительному Гоминьдану.

Мао в марте – июне 1932 года был на фронте. С 4-м корпусом Линь Бяо он совершил рейд по горным дорогам на юг, к богатому торговому городу Чжанчжоу, который разграбил и вернулся обратно.

Тем временем Чжоу Эньлай, Ван Цзясян, Жэнь Биши и Чжу Дэ направили телеграмму в ЦК КПК: «У нас имеются разногласия по поводу направлений расширения [Центрального] советского района и действий Красной армии. В конце прошлого года на заседании Бюро ЦК Мао Цзэдун предложил план создания советского района вдоль трех гор на границах Фуцзяни, Гуандуна, Цзянси и Хунани. Коммунар [Ван Цзясян] выступил против этого плана и заявил, что при нынешнем политическом положении это – уклонение от захвата крупных городов… Когда приехал Москвин [Чжоу Эньлай], Мао Цзэдун… выступил против наступления на городские центры… Эта политическая линия представляет собой стопроцентный оппортунизм, она недооценивает современную обстановку и полностью противоречит директивам КИ [Коминтерна] и ЦК [КПК]. Все остальные члены Бюро ЦК [КПК советских районов] против нее… Мы приняли решение вести борьбу с ошибками Мао Цзэдуна и подвергнуть их критике в партийном органе»[89].

В мае в Жуйцзине было проведено заседание Бюро, на котором Мао опять заочно критиковали за «правый оппортунизм». Текст соответствующей резолюции был отправлен в Коминтерн. Но Москва взяла Мао под защиту. В середине июня был воссоздан 1-й фронт в составе 1-й, 3-й и 5-й армейских групп. Командующим стал Чжу Дэ, начальником Главного политуправления – Ван Цзясян, но фактически командование осуществлял Мао. Теперь пришлось сражаться против гуандунских милитаристов.

Во второй половине июля Мао удалось перетянуть на свою сторону Ван Цзясяна, а потом и Чжоу Эньлая. Чжоу подписал вместе с Мао, Чжу Дэ и Ван Цзясяном телеграмму в Бюро ЦК, требуя отменить план нового штурма Ганьчжоу. Мао стал Генеральным политкомиссаром войск 1-го фронта. Он предлагал избегать больших сражений, уходить в горы и действовать небольшими отрядами. В сентябре 1932 года находившиеся в Жуйцзине руководители КПК приняли решение о смещении и публичной критике Мао. Его вынудили покинуть линию фронта «по болезни». Мао отправился в горный госпиталь к югу от Нинду. Он был снят с поста Генерального политкомиссара. По свидетельству Хэ Цзычжэнь, Мао возмущался в связи с этим решением: «Догматизм губит и убивает людей! Они не знают практической работы, никогда не общались ни с одним рабочим или крестьянином, а отдают распоряжения направо и налево, все время занимаясь голым администрированием! Как же можно таким образом одержать победу в борьбе с Гоминьданом? Понимают ли они, почему крестьяне поднялись на революцию?»[90]

В начале ноября 1932 года Цзычжэнь родила Мао сына, которого назвали Аньхун («Красноармеец, достигший берега социализма»). Его отдали кормилице.

Из-за белого террора в начале 1933 года члены Временного политбюро во главе с Бо Гу вынуждены были перебраться из Шанхая в Центральный советский район. Бюро ЦК советских районов и Временное политбюро объединились в Центральное бюро КПК. Политсекретариат ИККИ в марте 1933 года в телеграмме ЦК КПК писал: «В отношении Мао Цзэдуна необходимо применять максимальную терпимость и товарищеское воздействие, предоставляя ему полную возможность вести ответственную работу под руководством ЦК или Бюро ЦК партии»[91].