Мара из Троеречья (СИ)

— Надумал место, где пересидеть тебе. Невеста моя к бабке одной ходит помощницей…

Лис, не ожидая ничего приятного, привстал и подался вперед, чтоб не прислушиваться к бормотанию.

— Старуха давно из ума выжила — оправится и на стенах рисует, а бывает и чего похуже творит, — скривился Ворон, — но обещала дом Милке оставить, если та ее досмотрит. У ней сарай есть… в стенах ветер гуляет, но туда не сунется стража. Дом хорошо знают и обходят стороной. Мало кому приятно, когда в них дерьмом швыряться начинают, — неловко хохотнул он.

Лис шлепнулся обратно на лавку — к безумной бабке в сарай не хотелось, но и довлевшая перспектива отправиться за решетку не сильно радовала. Он поерзал, собираясь с мыслями.

— А хозяйка не поднимет шума, если меня заметит? — с сомнением уточнил Лис.

— Так не ходячая — до окна доползет, вот и вся прогулка. В сарай только Милка ходит, а ее я предупрежу. Главное ж, что никто тебя и не подумает там искать.

Лис вздохнул и поднялся, запахивая куртку:

— К бабке, так к бабке, — он нащупал коралловые бусы, чудом не вывалившиеся во время забега по городским подворотням и наклонился к Кайдалу: — Если сюда девчонка придет и будет меня спрашивать…

Кайдал понимающе закивал, забрал бусы и спрятал в карман.

* * *

Марушка проснулась с первым пением птиц, но вставать с кровати не спешила. Она не сразу поняла, что утро настало — не алела заря, а небо затянутое серыми тучами, скрыло и гаснущие звезды, и истончавшийся серп месяца. «Еще одна ночь… Сколько же времени прошло?» — загибая пальцы, она принялась считать дни, проведенные в одиночестве.

В животе тоненько заскулило, и Марушка бросила растерянный взгляд на полку с книгами. С одной стороны, обрывать страницы казалось кощунством, с другой — голод пожирал ее изнутри, усиливая запахи с улицы во сто крат и кружа голову. Воды в надщербленной кружке оставалось чуть больше трети, и Марушка уповала на дождь, чтобы пополнить запасы. Найдись в комнате еще посудина, она могла бы не переживать о питье и не рассчитывать воду по маленькому глотку, когда терпеть жажду становилось невыносимо. «Голодом заморить решили или забыли про меня?» — нахмурилась девочка, разглядывая тяжелое покрывало туч.

Марушка потянулась, стараясь не высовывать ноги из-под легкого покрывала, и наткнулась протянутой ладонью на что-то круглое и гладкое. Спинку кровати покрывал слой пыли в палец, и девочке пришлось приложить недюжинные усилия, прежде чем она смогла разглядеть, что в древесину инкрустированы приличные, с ее кулак, куски яхонта. Марушка долго разглядывала их и даже попыталась выковырять теплый камень, но тот, казалось, врос уже в ссохшееся дерево. Только опасаясь обломать ногти, она оставила попытки достать его. Марушка видела уже и ступени из белого мрамора, и яхонтовые вставки на резной спинке кровати… Она поднялась и обшарила покрывало: девочка была уверена, остались еще вышитые красные ягоды на ткани. Но сколько не водила пальцами по ткани, тщательно прощупывая покрывало — окрашенные нити могли выцвести, ягод не находилось. Да и ягоды ли это были?

Мысли о видении в доме Руты щекотались под волосами, отгоняя покой. Марушка притащила к кровати первый попавшийся травник и, открыв его на середине, села читать. Буквы расплывались перед глазами, выводили хороводы и сливались друг с другом. Марушка подергивала ногой и моргала, стараясь сосредоточиться на чтении.

«…и если побег его стар, то крепок, что виноградная лоза». Она перечитывала одну строчку снова и снова, стараясь уловить нечто важное, но предательски ускользающее. На картинке, в которую девочка уткнулась невидящим взглядом, изображено было растение, тянувшееся по кирпичной кладке, с округлыми листьями, подернутыми темными полосками и зазубринками у кромки.

— Змеевник! — Марушка еще раз перечитала строчку о крепости побегов плюща и подскочила к окну, становясь на цыпочки и высовываясь вполовину.

Едва достававший до оконницы, когда она впервые увидела овитую изумрудной порослью башню, напитавшись влагой, змеевник зацепился тонкими усами уже за подоконник и ставни, оплетая окно и пробираясь в комнату. Девочка дернула свежий росток: тонкий усик остался у нее в руках. Она вздохнула, перекатывая побег между пальцев, но потом решительно вернулась к кровати и принялась листать страницы травника: «Ну, и сколько нужно времени, чтоб ему стать лозой?»

* * *