Мара из Троеречья (СИ)

Связка ключей, подброшенная перед самой дверью белой башни, на мгновение утонула в тумане и, звякнув, опустилась на ладонь. Роланд заметил с удивлением, что мраморные ступени оказались мокрыми и скользкими, будто клубившийся в саду туман проскользнул сквозь замочную щелку и растекся по лестнице.

Придерживаясь рукой за стену и неспешно поднимаясь, он размышлял, как объяснит девчонке произошедшее, согласится ли она пойти за ним и не ждет ли его за дверью высохший труп. И если первые два вопроса вызывали легкую тревогу, то третий неожиданно успокаивал, и Роланд решил — это совершенно не потому, что он желал узнице плохого, но смерть от голода только подтвердила бы, что Марь человек, а не сотканная из чар оболочка для плененной Федорой стихии.

Замок на второй двери Роланда озадачил, но он подобрал ключ, а затем толкнул дверь и встретился с тишиной.

— Эй, — он шагнул вперед.

Девчонка не отзывалась. Роланд пожалел, что не принес лучины, понадеявшись на память, и даже посмотрел под ноги в поисках остывшего на пороге тела.

Простыня комком валялась на постели. Внутри нее оказались заботливо укутанные от сырости травники. Роланд машинально выудил их и вернул на полки к остальным книгам, осматриваясь — всё здесь осталось точно таким же, только припорошенным пылью, как в день, когда Федора заходила в белую башню в последний раз. Даже щербатая кружка — он точно помнил, как запустил нею в стену, когда Федора, сорвав жертву, пыталась влить в него отвар для исцеления ран. Только пятна крови на серой простыне окончательно выцвели и стерлись.

Роланд заглянул под кровать, открыл трухлявый сундук и озадаченно повернулся. Серое пятно привлекло его внимание — в изголовье кровати лежал мешок, где покоился резной ключ — девочка оставила то, что считала ценным.

Туман стоял за окном стеной. Оборванные усики плюща тянулись в комнату, а две темные полосы уходили резко вниз по белому мрамору.

Роланд вышел стремительно, хлопнув дверью. Спускаясь, поскользнулся на нижней ступени, выругался, но шага не замедлил. Конь ждал его за воротами Самбора, а потому до дома Тихомира пришлось добираться пешком. Заспанная женщина, открывшая воину двери, поскрипела недовольно, но все же, шаркая и бурча, отправилась будить воеводу.

Роланд откашлялся и успел с неудовольствием заметить, что давно не участвовал в таких забегах, и самому ему не помешало бы потренироваться с желторотиками, которых сегодня с самого рассвета и до поздней ночи муштровал его наставник.

Тихомир не заставил себя ждать. Приглаживая бороду, во всеоружии — будто и спал, одежки не снимая, он вышел на порог и увлек Роланда в темноту улиц.

— Что стряслось?

— Беда, Тихомир. Буди юнцов, — попросил Роланд, — скажи, что учения. Пусть прочесывают город, ищут девку, — и, столкнувшись с тяжелым взглядом, добавил: — пообещай им выходной. Тому, кто найдет беглянку.

— Гиблое это дело, — цокнул языком Тихомир. — Да ее ж и не видал никто, кого они искать-то будут?

— Сапоги, — задумался Роланд, — червленые с серебряной нитью сапоги. А так, неприметная оборванка. Волосы мышиные, глаза как болотная жижа цветом. Будет шататься по городу, возле харчевен, про рыжего вора расспрашивать. Достаточно?

Тихомир кивнул и, уходя, неодобрительно цокнул:

— С голодухи сбежала — зуб даю, — бросил он, прежде чем скрыться в темени переулка.

* * *

Поиски длились достаточно долго, чтобы перевернуть вверх дном весь город, а никаких утешительных вестей не было. Мальчишки, гордившиеся, что попали в патрули и княжескую армию, теперь рвали волосы на голове — учения, устроенные старым воеводой, гонявшим их до седьмого пота, изматывали. Еще и теперь, вместо обещанного короткого сна, всех сорвали с мест, только они успели приклонить головы, и отправили искать иголку в стоге сена — девчонку-нищенку в щегольских сапогах.

— У самой княгини она их сперла, раз такой шум? — вопрошал недовольно один из юношей, потирая заспанные глаза.

Под описание подходила каждая третья попрошайка, и впору было выстраивать их в ряд перед Роландом, на выбор.

— Это, значит, нам задание на внимательность, — поддерживал друзей Волот, отчаянно сдерживая зевоту, — и выносливость… Надо хоть сквозь землю провалиться, но выполнить.

— Вот ты и проваливайся, — сплюнул на замлю один из его соратников, когда Роланд в очередной раз отослал того обратно с выуженной из трущоб молодой нищенкой. — И что, что без сапог была? Так-то под описание подходит. А обувку, может, сбыла уже.

Тихомир покачивал головой, каждый раз, когда Роланд, сдерживая злость, отправлял молодых воинов вести задержанных девиц восвояси. Точку надеждам Роланда на счастливый исход положили сапоги, найденными Волотом припрятанными в зарослях у дворцовых стен.

— А ты-то там чего забыл, в кустах? — нахмурился Тихомир, разглядывая понуро свисающие голенища чебот, перекинутые через локоть подопечного.

— Так я… это…