Мара из Троеречья (СИ)

Лис упирался, отчаянно бранился, а затем взывал к совести воина — вообще-то, он помогал безропотно, просто вырвалось — с кем не бывает? Но Роланд не слушал и, приоткрыв дверь, вытолкнул рыжего в толпу. «Только и умеешь чужие приказы выполнять! Если меня тут грохнут — на твоей совести будет, урод!» — донеслось извне, и Роланд плотно закрыл дверь, стараясь пропустить мимо ушей разгорающееся, судя по шуму и ругани, недовольство местных. «Может, это их задержит — спустят пар на ворюге, — подумал он. — Хорошо, что в окно лезть не додумались…»

— Держи ее крепко. И ничего не спрашивай, — Марушка кивнула на Грушу. Та перекатывала в пальцах Марушкину бусину и с опаской косилась на Роланда. Когда он приблизился, дернулась, норовя соскользнуть с ящика и забиться обратно за мешки.

В железной хватке его рук Груша затрепыхалась, оставила на грубой коже куртки липкие следы ладоней и светлые полосы от ногтей, но вскоре обмякла, скривилась, некрасиво разинув рот и тихо, неразборчиво запричитала. Марушка сжала ладонями ее щеки, подняла лицо и коснулась кончиком языка полоски покрасневшего глаза. Груша взвыла и попыталась лягнуть Марушку снова, но Роланд остановил ее, резко встряхнув. В дверь заколотили с удвоенной силой.

— Не пускай ни за что, — напряженно процедила Марушка, сплевывая через плечо, — если сейчас сюда ее мать ворвется, я уже ничего не смогу сделать.

И он смиренно держал Грушу, пока Марушка, задержав дыхание, склонилась над юродивой. Дверь ходила ходуном. Вскоре за окном промелькнул темный силуэт, который Роланд заметил боковым зрением, а затем еще один, и еще — пока на улице не запестрило от разгневанного люда. Роланд едва сдержался от смешка, когда в солнечных лучах блеснула не то коса, не то вилы — он не успел рассмотреть. Встречи теплее с их удачей не стоило и ожидать.

Пока один из хуторских неуклюже барахтался на оконнице, уронив вилы и хрипло требуя подсадить его, дверь поддалась натиску и с грохотом отлетела к стене. Народ, толкаясь в проеме, повалил внутрь. Роланд не спешил обнажать меча, стискивая Грушу крепче и прислушиваясь только с сосредоточенному сопению Марушки.

— А ну, — двинулась на них Фёкла, замахиваясь древком лопаты, — лапы прочь от ребенка, упыри!

Груша взвизгнула тоненько и отчаянно, когда Марушка, сжав побелевшие губы, отскочила в сторону — и лопата с гулким звоном ударилась о дощатый пол, оставила длинную выемку на гладком дереве, а затем подскочила на вершок от силы удара. Роланд подхватил Грушу подмышки и шагнул назад, увлекая ее за собой, когда Фёкла, грозясь задеть дочь, размахнулась снова. Косынка сбилась, съехала на шею, а тусклые, с проседью волосы, разметались по плечам.

Лопата разрезала воздух в опасной близости — Марушка нырнула под стол, не издав ни звука. На ее нижней губе выступила алая капля.

Фёкла, не глядя, замахнулась снова.

Роланд разжал руки. Груша тенью метнулась к матери, уткнулась ей в грудь и заревела. Мужики, окружившие стол, помрачнели, нахмурили брови и, не сговариваясь, закатали рукава.

— Обидели дитятко, — мрачно загомонили они, готовясь к потасовке.

Роланд наткнулся спиной на стену и опустил ладонь на рукоять. Но обнажить меча не успел — из-под стола выползла Марушка и, сдерживая дрожь в коленях, встала в полный рост.

Она молчала, сосредоточенно перекатывая острый осколок во рту. Затем выплюнула его на ладонь и протянула Фёкле.

— Я сохранила ей глаз, — процедила Марушка, вытирая кровь с губы.

Фекла недоверчиво наклонилась. Прищурилась и перевела недоверчивый взгляд на девочку:

— Щепочка эта прозрачная?

— А ты сунь ее себе в глаз, посмотрим, как запоешь, — протиснулся сквозь столпившихся мужиков Лис, потирая скулу. — Всё, Марь? Давайте ехать отсюда, а? — посмотрел он на Роланда. — Люди тут, может, и зажиточные, но неблагодарные — страх.

Местные стушевались. Звякнула оброненная Фёклой лопата.

— Я хочу дождаться знахарки, — отрезала Марушка. — Есть отвар, которым можно красноту унять, — впилась она взглядом в трущую грязным кулаком больной глаз Грушу. — Едет она уже?

— Зуб даю, до вечера не появится, — Лис подставил Марушке плечо. — Уверена, что хочешь ждать?

Она кивнула. «Я успею сделать лекарство для Груши. И сама отдохну немного», — ноги у нее все еще гудели, а живот скручивало от резких движений.

— Милости просим, добрые люди, — нарушил неловкую тишину и всеобщее замешательство старичок, с которым Марушка успела столкнуться на улице. — Пойдем, милая, — заковылял он, тяжело опираясь на клюку, к Марушке, — к сараю тебя проведу, раз нужда была такая.

— Не надо мне к сараю, — вздохнула она.

— Тогда ко мне, — прошамкал старик и, не дожидаясь ответа, двинулся к выходу, — напою, накормлю… устали, небось, с дороги, добрые люди?

Роланд подхватил Марушку под локоть и вышел вслед за ним. Лис поглядел на расступившихся притихших людей и сплюнул под ноги, на рассыпанные серые камни:

— Сборище блаженных.

* * *