Мара из Троеречья (СИ)

Девочка медленно подплывала к мохнатой громадине, не оборачиваясь на похитителя. «Что ему нужно от меня? — лихорадочно думала она, — у меня нет ни денег, ни знаний, которые могли бы заинтересовать его. Кто эта Радмила и зачем ей меня видеть?» Медведь коротко утробно зарычал, и Марушка ощутила, как обожженные солнцем плечи покрываются гусиной кожей. «Нет. — Она попыталась мотнуть головой, но вместо этого отрывисто вдохнула, хлебнув носом теплой воды, — уж лучше оказаться в когтях у бера, чем идти неизвестно куда с жестоким убийцей».

Медведь передними лапами уже топтался у самой воды. Его черные когти врезались глубоко в мокрый песок, оставляя за собой при каждом беспорядочном движении глубокие борозды. На огромной морде читалось не то удивление, не то искреннее нетерпение.

Роланд ступил в воду, но тут же сделал шаг назад. Выругался, как не каждый сапожник может. Пальцы его, сжимающие до боли рукоять меча, побелели. Он сипло выдохнул, разжал ладонь и меч, сверкнув в лучах палящего солнца, упал, зарываясь в горячий песок. Сбросил нетерпеливо куртку и высокие сапоги. Разбираться с остальной одеждой не было времени. В два быстрых шага мужчина оказался в воде по пояс. Рубаха прилипла к телу, сковывая движения. Роланд вдохнул так глубоко, что легкое головокружение чуть не отбросило его назад. Быстрым сосредоточенным взглядом окинул противоположный берег и прыгнул, погружаясь в мутную, цветущую воду с головой.

Медведь тоже решил не ждать. Шерсть потяжелела и слиплась в темные сосульки, пока он медленно заходил в парную воду у берега, переминаясь с лапы на лапу и недовольно урча. Ноздри нетерпеливо раздувались, когда бер становился на задние лапы и суетливо водил головой, разглядывая плывущую к нему девочку.

— Мишка, миленький… Помоги, — взмолилась она, по-собачьи перебирая руками и ногами. Полупрозрачные коричневые водоросли, дрейфующие у поверхности, относило в стороны с каждым ее порывистым движением.

За годы, проведенные с Федорой в лесу, девочка если и не считала всех диких зверей своими друзьями, то, по крайней мере, старалась поддерживать нейтральные отношения. Если она не будет кричать, размахивать руками и пугать зверюгу, может, все и обойдется. А коли хорошо попросит, мишка заступится за нее. Марушке хотелось в это верить. Поймав рассеянный взгляд зверя, она перестала грести и замерла, распластавшись на поверхности воды, как большая лягушка.

Остановился и медведь. Его лихорадочное покачивание прекратилось, и бер, застыв, впился черничинами глаз в беглянку.

Марушка попыталась нащупать ногами дно. Не почувствовав ни песка, ни ила, перевела взгляд вниз, но растревоженный, поднявшийся вихрем песок, не позволил ей разглядеть, где заканчивается глубина. Вокруг девочки мягко колыхалась вода, покачивая ряску. Зеленые трилистники прилипали к подбородку и шее, когда Марушка скользила вниз в поисках зыбкого дна.

Медведь заревел, разевая черную пасть. Длинная нить вязкой слюны, покатившись с клыкастой челюсти, закачалась в такт порывистым прыжкам зверя.

Зазвенело в ушах. Время для Марушки замедлилось, когда она увидела, мохнатая громадина бросилась в реку. Брызги, разлетевшиеся кругом от удара тяжелого тела о водную гладь, заставили девочку отшатнуться назад. Вода хлюпнула на берег и бесследно впиталась в раскаленный песок. Марушка будто смотрела на себя со стороны и толком не могла пошевелиться. Не получалось ни вдохнуть, ни выдохнуть. Как краснопёрка выброшенная на берег, девочка смотрела на приближающегося разъяренного медведя, судорожно раскрывая рот в попытках ухватить воздуха. «Вот и всё» — успела подумать она.

Резко, ее потянуло вниз. Кажется, ряска прилипла к нёбу и вместе с водой обожгла гортань, стремительно разливаясь внутри и выталкивая пузыри воздуха из легких.

Роланд, крепко прижал девочку груди. С трудом ступая по дну, он тащил Марушку за собой. Растревоженный песок вперемешку с донным илом, не позволял открыть глаза. Плыть до противоположного берега теперь приходилось наобум, рассчитывая только на собственную память и переменчивую удачу. Ноша становилась тяжелее с каждым рывком. Девочка судорожно дернулась и обмякла в его руках, когда до поверхности оставалось всего несколько шагов.

Медведь крутил покатой мордой и перебирал лапами, высматривая несостоявшуюся добычу. Зверь бездумно доплыл до середины притоки и теперь принюхивался, оглядываясь по сторонам. Его внимание привлекла белка, ловко спустившаяся по гладкому стволу вековой сосны. Белка моргнула и быстро поднялась обратно, опасливая поглядывая на застывшего в затхлой воде бера.

Роланд оттолкнулся ногами от мягкого илистого дна. Прежде, чем вдохнуть полной грудью, он смахнул со лба волосы ладонью свободной руки, вконец их запутав. От первого вздоха закружилась голова. Воздух обжег гортань, как дрянная выпивка. Колышущаяся теперь у пояса вода сильно замедлила движение. Каждый шаг, казалось, задерживал его, отнимая драгоценные секунды, в то время как заметивший людей медведь стремительно плыл в их сторону, ловко перебирая мощными короткими лапами.