Маракель

– Нет. Тати не та. – Глаза старушки заблестели от подступивших слез.

– Тати, ты стольким помогала. Ты сможешь. Всего-то один раз не получилось, единственный раз, – присоединился к разговору Армас. При этих словах Свен насупился и отвернулся, но Кира успела заметить, как он изменился в лице.

– Мы что, зря тонули и задыхались? – выкрикнул со своего места Яша, который сидел в дальнем углу комнаты, предпочитая наблюдать за происходящим издалека.

– Да помолчи ты, – одернула его Кира, теряя терпение. – Тати, пожалуйста. Ну как же так? – Кира сжала в своей руке холодную ладонь старушки. – Мы же договорились.

– Не смогу я, – заплакала шаманка.

У Киры сжалось сердце. Если бы на месте Тати был Яша, или Армас, или даже Свен, Кира не отстала бы: требовала, уговаривала, приводила доводы, пыталась бы образумить. Но давить на сжавшуюся в комочек старушку, которая слабо защищалась, было выше ее сил.

Неужели все напрасно?

– У нас в городе был еще один шаман, – вспомнил Свен. – Хейки, кажется.

Тати быстро закивала, и лицо ее просветлело.

– Да-да. Надо его попросить, он сможет, – ухватилась она за эту идею, как за спасательный круг.

– Нам придется лететь домой? – поджал губы Армас.

– Да. В Крипт. Я не могу больше мучить Тати. Если она говорит, что не может помочь, значит, у нее есть на это причины. Заодно навестим твоего отца, – предложил Свен. – Он будет рад увидеться.

– Нет уж. Давайте сразу к этому вашему Хейки, – проскрежетал зубами Армас. У него явно испортилось настроение.

– Замечательно, – снова подал голос Яша. – Нам опять надо куда-то лететь?! Просто круговорот придурков в природе.

Вопреки ожиданиям увидеть низкие утопающие в зелени дома-шайбы, Кира уже издалека заметила в окне высокие постройки. Небоскребы в Крипте не имели острых углов и выглядели как гигантские серые цилиндры без окон. Скорее всего, как догадалась Кира, окна были, но прозрачные лишь с внутренней стороны.

Их шайба приземлилась, не долетев до самого города, у границы поля бурого чуваса. Свету перенесли в отдельный блок и заперли. Кира на прощание бросила полный сочувствия взгляд на безжизненно лежащую подругу. Как бы ни вела себя Света в последние дни, Кире все же было трудно воспринимать ее как чужое, пропитанное злобой и отчуждением существо. Хотя чем больше времени проходило, тем меньше подруга была похожа на прежнюю Свету.

Почему-то в памяти Киры всплыла лекция, которую проводил приглашенный полицейский. Вернее, это была женщина-майор, в форме, как полагается. Она рассказывала о вреде наркотиков, о последствиях бутирата и соли, о гниющих незаживающих ранах, о загубленных жизнях. Кира поежилась, вспомнив фото, которыми майор иллюстрировала свою речь. Но больше всего ей запомнились слова женщины о родственниках, которые страдают сильнее, чем их нерадивые близкие-наркоманы. Она сказала, что особенно родителям бывает очень трудно осознать, что это больше не их любимый сын или дочь, что на тех, кого они знали и любили, эти зомби уже мало похожи. Женщина-майор говорила жестко, наверное, слишком сурово, зато доходчиво. Киру тогда удивила ее фраза о том, что родные не отворачиваются от этих опустившихся людей, которые превращают в ад не только свою, но и жизнь близких. Разве им непонятно, думала тогда Кира, что эти худые существа с высушенными ядом телами, бьющиеся в истерике, готовые убить ради дозы, – уже не люди? Разве они могут вызывать прежние чувства?

Сейчас Кире стало стыдно за те свои вопросы. Теперь она знала ответ на них: конечно, могут. Невозможно матери смириться с тем, что ребенок, которого она баюкала ночами, нежно целовала и любовалась им, когда он спал, вырос и перестал быть человеком. Самым дорогим ей человеком… И Света – она та же, любимая добрая подруга, которая в любой ситуации была рядом и готова была подставить плечо или найти палку и вытащить из ледяной воды. А ее слова, что она Киру ради юбки спасла, – ерунда. Это голос мерзкого паразита, который в ней сидит, все переиначил.

Они доберутся до изверга, до этой мерзкой Маракели. Понятно, почему Свен за ней так яростно охотился, почему хочет отомстить. Кира теперь вполне разделяла его чувства.

Она шла в конце их маленькой группы и любовалась идеально подстриженным затылком Свена. Она не смотрела по сторонам. Красные растения, дымчатое розовое небо – ничего нового. Как быстро она ко всему привыкла. Может, ей остаться здесь? А к маме будет в отпуск приезжать. Вот освободят они Свету от изверга, и можно будет об этом подумать. По крайней мере, у нее со Свеном появилось то, что их объединяет, – ненависть к Маракель.

– Мы пойдем пешком через поле? – поинтересовалась она.

– Нет, у нас тут тоже транспорт есть, – отозвался Армас.

Кира проследила за его взглядом:

– Это что? Мотоциклы?

Несколько похожих на снегоходы машин стояло в специальных рамках. Кира узнала материал, из которого они были сделаны, – виталит серого цвета.

– Это магнисфе́ры. Ездили когда-нибудь на мотоциклах? – спросил Армас.

– Я всегда хотел попробовать, – оживился Яша.