Маргарита Валуа: Прелестная ювелирша. Любовница короля Наваррского

— Вот именно, ваше величество. Я уже заранее дрожу при мысли, что мне придется быть свидетелем этой сцены, и если бы вашему величеству было благоугодно избавить меня…

— Боже сохрани! — ответил король. — Ведь вы, Пибрак, — капитан моей гвардии, и я не хочу идти в Шатле без охраны!

Пибрак молча поклонился и подумал: «Нансей слышал, что я старался уклониться от присутствия при пытке Рене. Он передаст это королеве, и больше мне ничего не нужно».

— Обыкновенно я бываю очень добродушным королем, — продолжал Карл IX, — но вот что я вам скажу: вчера я пригласил всех присутствовавших на игре у королевы быть сегодня на пытке Рене, и, если хоть один из них не придет, я… прикажу повесить его словно простолюдина, пренебрегая правом дворянина быть обезглавленным.

Король уже не шутил и не смеялся.

— Ваше величество… — несмело начал Нансей.

— А, это вы, Нансей! Вы от королевы?

— Да, ваше величество.

— Ручаюсь, что королева послала вас просить меня, чтобы я избавил ее от присутствия на пытках?

— Ее величество боится, что слабое здоровье не позволит ей…

— Ну что же, я согласен, Нансей, но предлагаю ей на выбор: или присутствовать сегодня при допросе Рене, или сейчас же отправиться в Амбуаз, где я посоветую ей подождать, пока у меня поседеют волосы: тогда она получит возможность вернуться в Лувр.

— Однако, ваше величество, — буркнул Крильон, — у вас сегодня что ни удар, так в цель!

— Вы находите, герцог?

— И я уверен, что ее величество предпочтет лучше самой подвергнуться пытке, чем отправиться в ссылку.

Нансей скользнул за спину Крильона.

— Герцог, — шепнул он, — вы играете в опасную игру! Рене умеет отравлять герцогов так же легко, как простых смертных!

— В таком случае посоветуйте ему отравить палача Кабоша: это будет ему несравненно полезнее!

В то время как Крильон и Нансей обменивались этими фразами, король одевался.

— Пришел ли господин де Коарасс? — спросил наконец он.

— Он у меня, ваше величество, вместе с другим моим кузеном, Амори де Ноэ, — ответил Пибрак.

— Отлично! — сказал король. — Ну-с, — обратился он к Нансею, — ступайте передайте королеве мой ответ!

— Слушаю-с, ваше величество!

— И вернитесь сказать мне, что она решит!

Нансей отправился к Екатерине.

Королева-мать заканчивала свой туалет в присутствии принцессы Маргариты. В ее руках был клочок белой бумаги, переданный ей пажом, которому эту бумажку сунул какой-то незнакомец. Но королева, должно быть, ждала письма, так как то обстоятельство, что на бумажке ничего не было написано, отнюдь не смутило ее. Она велела Маргарите зажечь свечу, и, когда записка нагрелась на пламени, на бумаге выступили коричневые буквы, гласившие: «Необходимо, чтобы королева присутствовала на пытке. Быть может, от этого будет зависеть участь Рене».

В этот момент Нансей передал Екатерине ответ короля.

— Хорошо, — спокойно сказала она, — передайте его величеству, что его воля — закон для меня. По дороге велите подать мои носилки.

Карл IX был уже совершенно одет, когда Нансей вернулся.

— Ну что? — спросил он.

— Королева приказала подать ей носилки, ваше величество!

— Чтобы ехать в Амбуаз?

— Нет, чтобы ехать с вашим величеством в Шатле, — улыбаясь, ответил Нансей.

— Слава богу! — воскликнул король. — Наконец-то моя матушка стала рассудительнее! Ну, раз она так покорна, то я хочу оказать ей милость. Не надо носилок для королевы: я уступлю ей местечко возле себя!

Нансей поклонился и вышел.

— Господа, — сказал король, подойдя к окну и взглянув на двор, — мне кажется, что на мое приглашение отозвались решительно все: двор полон народа! Ну, едем!

Король вышел из комнаты, прошел через парадные апартаменты, похлопал по щеке пажа Готье, которого очень любил, сошел по лестнице, напевая веселую охотничью песенку, и спустился во двор. Там он посмотрел на небо.

Стояла превосходная погода: небо, лазурь которого не омрачалась ни одной тучкой, было залито лучами солнца. Тогда король повернулся к Крильону и сказал ему:

— Герцог, мы запоздали на три дня!

— Как это, ваше величество?

— Ну да, если бы все это случилось дня на два, на три раньше, то, вместо того чтобы ехать сейчас в Шатле, мы ехали бы теперь на Гревскую площадь. Сегодня дивная погода, ну а я боюсь, что в тот день, когда Рене будут колесовать, пойдет дождь.

В это время на лестнице показалась королева Екатерина, опиравшаяся на руку Маргариты. Король подошел к ним.

— Ах, ваше величество, — прошептала королева, — вы так жестоки!

Король ничего не ответил. Он подал матери руку и проводил ее к носилкам.

По дороге Карл IX по-прежнему был в отличнейшем расположении духа, и его шуточки причиняли немалую боль Екатерине.

Наконец носилки остановились у Шатле. У дверей этого мрачного здания показался губернатор Фуррон, а сзади него трое людей, вид которых достаточно ясно говорил об их профессии. Это был палач Кабош с помощниками.

— Ваше величество, — сказал Карл IX матери, — представляю вам исповедников вашего любимчика Рене!