Маргелов

Но время лечит всё, в том числе и память. Стали известны многие документы, а также свидетельства участников Букринского десанта. Переведены и пущены в оборот немецкие архивы, касающиеся тех событий. Вот какое описание событий тех дней оставил начальник оперативного отдела 19-й танковой дивизии вермахта подполковник Биндер: «Первый десант был сброшен в 17.30. Еще в небе русские попали под огонь пулеметов и автоматического 20-мм зенитного орудия. Советское формирование было совершенно открыто — большие машины появлялись по одной, самое большее по две, с интервалом в полминуты, и так сбрасывали своих парашютистов. Это делало наше противодействие еще более эффективным. Некоторые самолеты, по всей вероятности, заметив неладное, повернули обратно на север. Наш мощный заградительный огонь и повсюду сияющие белые сигнальные ракеты, очевидно, лишили русских присутствия духа. Они начали сбрасывать людей беспорядочно, в разных местах. Разбитые на маленькие и очень маленькие группы, они были обречены. Они пытались укрыться в узких оврагах, но очень скоро их отыскивали, убивали или брали в плен».

Участник десанта Григорий Чухрай, ставший впоследствии известным кинорежиссером, вспоминал, что утром над аэродромом, где они, десантники, вели погрузку на транспортник, пролетел немецкий самолет и сбросил листовки: «Ждем вас! Прилетайте! Мы обещаем вам теплый прием!» Боевого духа этот краткий, полный зловещей иронии текст немецкой листовки конечно же не добавлял.

Военные аналитики и историки составили свод просчетов, допущенных при планировании и проведении операции, которые заключались в следующем:

1. Действия воздушно-десантных бригад были разобщены. Созданный воздушно-десантный корпус остался чисто административным объединением, его штаб к планированию операции не привлекался и в ходе операции не десантировался. Командование воздушно-десантными бригадами осуществлял непосредственно командующий фронтом, координирование их действий в ходе операции не предусматривалось.

2. План операции готовился в спешке: 17 сентября появилась директива Ставки, а 19 сентября план уже был готов и утвержден представителем Ставки маршалом Г. К. Жуковым.

3. Разведка будущей полосы действий десанта в должной степени не производилась. Накануне операции на правом берегу были сосредоточены крупные силы противника (5 дивизий, в том числе одна танковая и одна моторизованная), спешно переброшенные на этот участок как наиболее вероятный рубеж выхода советских войск к Днепру. Сосредоточение здесь ударных сил, явно предназначенных для мощного контрудара, наша разведка пропустила. Поэтому вся операция изначально была обречена — вместо засад против вражеских колонн и разгрома подходящих резервов десантникам пришлось вести бой с уже вышедшими на рубежи обороны немецкими ударными резервами.

4. Сроки подготовки операции оказались нереальными — сосредоточение бригад на исходных аэродромах завершилось не 21-го, как предполагалось планом, а 24 сентября, за несколько часов до начала операции.

5. Н. Ф. Ватутин, взявший всю ответственность на себя, объявил о начале операции только в середине дня 23 сентября, причем не командирам частей, которыми руководил непосредственно, а командующему ВДВ. Генералу Капитохину, фактически отстраненному от операции, пришлось срочно выезжать в штаб корпуса и вызывать командиров бригад, чтобы поставить задачи. Те, в свою очередь, спешно разработали задачи подразделениям и довели их до командиров батальонов и рот днем 24 сентября, за несколько часов до посадки личного состава в самолеты.

Время между тем уходило вместе с шансами на успех.

В итоге десантники, которые до последнего не знали, куда летят, где им предстоит выбрасываться с парашютом, а затем вести боевые действия, толком так и не поняли своих задач. Инструктаж проводился уже в полете. «Каждый солдат должен знать свой маневр» — этим универсальным суворовским принципом, как и многими положениями современных уставов, в штабе Воронежского фронта пренебрегли.

6. Отсутствие организации управления после выброски: штабы летели в полном составе, без раций, в отдельных самолетах, связи с подразделениями не имели, запасные группы управления отсутствовали. После приземления некоторые штабы так и не нашли свои подразделения. Другие целиком погибли во время десантирования или оказались выброшенными за десятки километров от плацдарма, порой на восточном берегу.

7. Место высадки десанта не было оборудовано сигналами — подготовленная для этого группа обеспечения по неизвестным причинам выброшена не была.