Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

В ходе массовой кампании по досрочному восстановлению спецпереселенцев в гражданских правах, проводившейся летом 1936 г., от комендантов требовались «политическая, производственная и общественная характеристики» спецпереселенцев. Параметры производственной и хозяйственной деятельности прописывались достаточно стандартно (кадровый рабочий, ударник производства, имеет хозяйство, «прочно осевшее на месте при комендатуре», «есть полная перспектива на оседание здесь», «вполне настроен на оседание здесь» и т. д.). Общественная характеристика фиксировала преимущественно две позиции – активное участие в проведении массовых хозяйственно-политических кампаний и в группе содействия по борьбе с побегами. В списке, представленном в августе 1936 г. Парабельской участковой комендатурой для восстановления в правах, среди 67 чел. примерно треть составляли 25–30-летние, т. е. те, кто попал на поселение в 20–25 лет. Почти во всех характеристиках представителей этой категории встречаются формулировки типа «активный член группы содействия. Благодаря его инициативе имелись неоднократные случаи задержания бегунов»; «как старший поселка вел борьбу с побегами»; «ведет активную борьбу с побегами, в последнем имеет достижения»[1285]

. И напротив, в более старших возрастных группах подобные формулировки встречаются крайне редко, что свидетельствует о достижении спецорганами одной из основных режимных установок – добиваться контроля над ситуацией в спецпоселках, активно используя для этого «проверенную» молодежь.

Естественную тягу молодежи к получению образования и надежной профессии, как правило не связанной с физическим трудом, чекисты не без успеха использовали в целях укрепления производственной и социально-культурной инфраструктуры спецпоселений. В целях решения кадровой проблемы для работы в режимных поселках «по партийной, комсомольской и профсоюзной линиям» периодически проводились мобилизации работников сфер образования, здравоохранения и культуры. Однако таким образом удавалось укомплектовать, да и то не полностью, учреждения управленческого и частично среднего звена. Учреждения низшей ступени заполнялись образованной частью спецпереселенцев, преимущественно молодежью.

1 сентября 1934 г. ГУЛАГ и Наркомпрос РСФСР разослали в отделы народного образования и трудпоселений письмо о необходимости координации действий, предпринимаемых для устранения дефицита работников образования и культуры в спецпоселках (учителя, воспитатели детдомов/детсадов, ликбезники и др.). К 1 октября предлагалось «произвести отбор кандидатов для направления на спецкурсы наробраза из числа спецпереселенческого актива – ударников, зарекомендовавших себя на производстве, поселкового актива». Указывалось также, что все спецпереселенцы, «командированные на учебу, по окончании курсов должны быть направлены на работу в поселки, откуда были выдвинуты». Для «выдвиженцев» предусматривался и такой важнейший стимул, как досрочное восстановление в гражданских правах[1286]

.

После принятия постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 15 декабря 1935 г. «О школах в трудпоселках» дети спецпереселенцев получили доступ в техникумы и вузы. По данным Отдела трудпоселений УНКВД Запсибкрая, на октябрь 1936 г. 300 детей обучались в средних специальных учебных заведениях, 20 выпускников средних школ были приняты в недавно открывшийся Новосибирский сельскохозяйственный институт. Учебная специализация спецпереселенческой молодежи жестко привязывалась к профилю хозяйственной деятельности комендатур и потребностям социально-культурной инфраструктуры. Существовал перечень учебных заведений, куда в 1930-е гг. могли поступать выпускники школ спецпоселков. Будущие специалисты среднего звена обучались в открытых в административном центре Нарымского округа (с. Колпашево) педагогическом и медицинском училищах, сельскохозяйственные кадры – в Новосибирске, медики, учителя и инженеры – преимущественно в Томске, реже – на Алтае, но все в пределах Западной Сибири.

Спецорганы предпринимали меры для того, чтобы выезд из спецпоселков молодежи для сдачи испытательных экзаменов в техникумы и вузы не превращался в канал бегства. Об этом свидетельствует содержание справок, выдававшихся на этот случай, например «Справка Пудинской участковой комендатуры от 23 нюня 1938 г. Выдана настоящая Алешиной Александре Максимовне, рождения 1921 г…в том, что она следует в гор. Томск в электротехникум для испытания согласно ее заявления и полученного ответа о выезде. Настоящая справка действительна на период испытаний и при условии приема в техникум предъявляется для получения вида на жительство. После испытания Алешина обязана известить о своем местонахождении через учебное заведение Пудинскую участковую комендатуру к 1/IХ-38 г.». Сама Алешина по приезде в Томск обязывалась встать на учет в Томской участковой комендатуре[1287].