Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

В 1940-е гг. параллельно новым предпринимателям («теневикам») еще продолжают существовать «реликты» нэповского и даже дореволюционного бизнес-сообщества в лице мелких торговцев, кустарей, а также «квазипредпринимателей». Несмотря на ощутимое значение их экономической деятельности, эти люди не составляли отдельную социальную группу, их влияние на общество было близко к нулю.

В рассматриваемый период менялась не только внутренняя структура социальной группы предпринимателей. Менялось также отношение общества к предпринимателям. В период нэпа многие советские обыватели завидовали нэпманам, перенимали отельные элементы их образа жизни, но никогда не стремились влиться в эту социальную группу, поскольку считали ее бесперспективной. В 1920-е и особенно в 1930-е гг. казалось, что планомерная борьба государства с частным предпринимательством завершится полным уничтожением последнего.

В послевоенные годы общественное настроение по отношению к предпринимателям изменилось. Обыватели видели, что, несмотря на репрессии, «теневики» не только выживают, но и процветают. Занятие подпольным предпринимательством, несмотря на все риски, связанные с ним, вновь стало привлекательным.

Параллельно изменению отношения к частникам росло их влияние на остальные социальные группы. В рассматриваемый период это влияние было еще достаточно ограниченным, поскольку «теневики» еще боялись открыто демонстрировать свои доходы. Однако уже материалы дела «Трикотажников» свидетельствуют о том, что «теневики» постепенно становятся законодателями моды в плане потребления различных товаров и услуг, проведения досуга и т. д. Несмотря на многочисленные попытки государства бороться с «пережитками буржуазного образа жизни», влияние «теневиков» будет возрастать на протяжении всего послевоенного периода.

Заключение

Проведенное исследование посвящено изучению институциональной маргинальности путем анализа конкретных форм ее проявления и существования в очерченных территориальных (Российская Федерация с акцентом на Сибирь) и хронологических (1930-е — середина 1950-х гг.) рамках. Под институциональной маргинальностью понимается возникновение и искусственное существование в социуме специфических групп и категорий населения, порожденных особой государственной политикой репрессий, дискриминаций и ограничений, как способа решения внутриполитических проблем. В работе рассмотрены генезис и эволюция государственной политики в отношении конкретных маргинальных общностей — тылоополченцев, ссыльных крестьян-спецпереселенцев, этнических спецпереселенцев, конфесс-маргиналов, «теневых» предпринимателей, лиц, проходивших государственную проверку («фильтрацию»).

Каждая из перечисленных категорий и групп (за исключением «теневиков») имела между собой черты сходства и различий при сохранении общего признака — полной зависимости и подчиненности режиму. Наиболее статусно выраженной спецификой обладали тылоополченцы. Части тылового ополчения формировались из числа мужчин-«лишенцев» призывного возраста, призванных для несения воинской повинности в форме выполнения тяжелых физических работ для нужд различных секторов гражданской и военной экономики. Существовавшие в мирное время (1930–1937 гг.) части тылового ополчения являлись подсистемой принудительного труда в его милитаризированной форме. Вместе с тем данная форма маргинальности имела фиксированный срок пониженного статуса для ее обладателей — три года службы.

Ссыльные крестьяне, находившиеся на спецпоселении в течение почти четверти века (1930–1954 гг.), являлись одной из наиболее массовых категорий в составе т. н. спецконтингента. То же следует сказать и об этномаргиналах, депортированных преимущественно в период Второй мировой войны и в послевоенные годы. Достаточно специфической и практически не изученной группой являлись «те-невики». В работе осуществлялось изучение маргиналов военной и послевоенной эпох (военнопленных, репатриантов и др.), проходивших процедуру «фильтрации». Особое место в исследовании занимают верующие и священнослужители «непризнанных» советской властью конфессий [баптисты, «молчальники», истинно-православные христиане (ИПХ), «иеговисты»]. Помимо того, что названные сегменты социума связывались воедино режимными установлениями и процедурами («режимные группы»), последние, как показало проведенное исследование, могли быть ситуационно и в прагматических целях изменены как в сторону ослабления, так и в сторону ужесточения выхода из режимного статуса.