Мари

Таково было это ужасное письмо. У меня оно хранится до сих пор, оно лежит передо мной, эти листки грубой шероховатой бумаги, покрытые едва заметными карандашными строчками, запятнанными тут и там следами слез, часть которых — Мари, когда она писала, а часть — мои, когда я читал… Я сомневаюсь, есть ли более жалостливый мемориал ужасных страданий буров-переселенцев и в особенности тех из них, кто прокладывал свой путь через отравленный вельд вокруг Делагоа, чем эта экспедиция Марэ и тех, кто находился под командой Тричарда. Лучше, как многие из тех людей, погибнуть сразу от копий Умстликази и других дикарей, чем терпеть томительные пытки лихорадки и смерти от голода.

Когда я закончил чтение письма Мари, в дом вошел отец, вернувшийся после посещения кафров его миссии, и я пошел в гостиную, чтобы встретить его.

— Что произошло с тобой, Аллан? — спросил он, увидев мое заплаканное лицо.

Я молча вручил ему письмо, так как не мог говорить, и он с трудом разобрал его.

— Милостивый Бог, что за ужасные новости! — сказал он, закончив читать. — Эти бедные люди! Эти бедные, сбитые с пути люди! Что можно сделать для них?

— Я знаю одно, что может быть сделано, отец, или во всяком случае, что можно попытаться сделать. Я хочу попробовать добраться до них.

— Ты с ума сошел? — спросил отец. — Как ты представляешь себе в одиночку добраться до Делагоа Бей, купить скот и спасти этих людей, которые, вероятно, уже умерли?

— Первые две вещи вполне возможны, отец. Какой-нибудь корабль довезет меня до Делагоа Бей. У тебя имеются деньги Марэ, да и у меня есть пятьсот фунтов, оставленных мне в наследство в прошлом году тетей в Англии. Благодарение небу!.. Они все еще лежат нетронутые в банке Порт-Элизабет. Это всего составляет около восьмисот фунтов, за которые можно купить много скота и других нужных вещей. Что касается третьего, это не в наших руках, не так ли? Возможно, их нельзя уже спасти, возможно, они и мертвы… Я могу только поехать туда и убедиться…

— Но, Аллан, ведь ты мой единственный сын и, если ты поедешь, вполне возможно, что я никогда больше тебя не увижу…

— Я недавно прошел через столько опасностей, отец, и, однако, жив и здоров. Кроме того, если Мари умерла… — я сделал паузу, затем продолжал со страстью. — Не пытайся остановить меня, отец, ибо я говорю тебе, меня не остановить!.. Подумай только о словах в этом письме и что за бесстыдной собакой был бы я, если бы остался спокойно сидеть здесь в то время, когда Мари умирает там! Сделал бы ты так, если бы Мари была моей матерью?

— Нет, — ответил старый джентльмен, — я бы так не поступил. Иди и да будет с тобой Бог, Аллан, и со мной также, потому что я никогда, очевидно, уже не увижу тебя снова. — И он отвернулся…

Затем он стал вникать в суть дела. «Смус» был снова опрошен: от него узнали о корабле, который доставил письмо из Делагоа. Оказалось, что это бриг английского владельца, под названием «Семь звезд», и его капитан, некто Ричардсон, предполагал плыть обратно завтра, т. е. 3-го июля, другими словами в пределах двадцати четырех часов.

Двадцать четыре часа! А Порт-Элизабет в ста восемнадцати милях, а «Семь звезд» может отправиться раньше, если загрузится и будет подходящая погода. Кроме того, если корабль отправится, могут пройти недели или месяцы, пока появится какой-нибудь, так как в те времена еще не было почтовых судов.

Я посмотрел на часы. Было четыре часа пополудни, а из календаря мы знали, когда бывают приливы и отливы в Порт-Элизабет и других южноафриканских гаванях, поэтому мне казалось невероятным, что «Семь звезд» отплывает раньше восьми часов завтрашнего дня. Сто двадцать миль должны быть покрыты, скажем, за четырнадцать часов по неровной, холмистой местности! Но с другой стороны, дороги были сухими, без бурных рек, кроме одной, которую придется переплыть, и было полнолуние. Так что поездка не предвещала трудностей, и теперь я был доволен, что Перейра не выиграл мою резвую кобылу в тот раз…

Я позвал Ханса, который бездельничал во дворе, и спокойно сказал:

— Я еду верхом в Порт-Элизабет и должен быть там к восьми часам утра завтрашнего дня.

— Всемогущий! — воскликнул Ханс, бывавший на этой дороге уже несколько раз.

— Ты должен ехать со мной, а из Порт-Элизабет в Делагоа Бей. Оседлай кобылу и чалого и возьми еще одного в качестве резерва. Дать им всем еды, но ни капли воды! Мы отправляемся через полчаса.

Затем я добавил некоторые указания в отношении ружей, седельных сумок, одежды, одеял и других деталей и приказал ему немедленно начать подготовку.

Ханс никогда не колебался. Он прошел со мной недавнюю кампанию и привык к неожиданным приказам. Если бы я сказал ему, что собираюсь скакать на Луну, я думаю, что он издал бы свое обычное «Всемогущий!» и не возражал бы, чтобы сопровождать меня туда.