Мария

– У меня к вам всего один вопрос. Пусть, два. Наш план в далеких странах начал реализовываться. Вы ожидаете ответной реакции?

– Вполне возможно, но ее не будет, поскольку время крайне ограничено, и этого никто ожидать не будет, во-вторых, возможен резонанс в мировой общественности, крайне нежелательный, и в силу масштабности, скрыть его будет нельзя. Мгновенно подключатся множество наших друзей, а ни нам, ни им это нежелательно. В первую очередь, им. Возможно, они перейдут к другому сценарию, но это уже будет совсем иная история.

– С нашим участием?

– Я подумаю. Пока мы только наблюдаем. И, надеюсь, этим и ограничимся. Так что на тех берегах все гладко.

– А здесь?

– Ах, если бы не этот вид. По-хорошему, я могу завершить здесь все за полдня. – Мария вернулась в номер.

– В чем же дело?

– Вы забыли об игре. Обладатель главного приза, Грибов, должен осуществить шаг, о котором нам ничего неизвестно.

– Вы же его проинструктировали.

– Верно, но я не давала ему пошаговых инструкций. Климову я намерена поручить дополнительное задание.

– Зачем, Машенька?

– Что-то недоброе твориться в этом банке, – зловеще произнесла Мария. – Плюс у меня еще две не разыгранные карты. Нужно их подключить сразу, как я почувствую, что здесь происходит. Вы сами вникали в те данные по банкам, что мне предоставили?

– Простите, – отвернувшись в стороны, сказал Артур Карлович, – во времени был крайне ужат.

– Ничего, я вам расскажу позже. А сейчас идите, отдыхайте. Лимузин нашли?

– Конечно, Машенька. А вот поспать бы после дороге. А где сейчас Климов?

– Поселился в какой-то гостинице, я не знаю, где. Выйдет на связь, как устроится.

– А Грибов?

– А вот Грибова придется найти. Но, при тех инструкциях, что я ему дала, это не составит труда.

– У вас осталось две карты, только две? – с надежной спросил Артур Карлович.

– Да, Артур Карлович.

– Надеюсь, этот эксперимент вы завершите оперативно. Без гостей.

– Какой же вы зануда! Насчет гостей, я бы не стала рассуждать столь оптимистично. И ФСБ и «Интерпол», и прочие, знают свое дело.

– Еще вопрос, Машенька… – Артур Карлович только заикнулся.

– Да, он будет здесь со дня на день, – отрезала Мария.

– Вы допускаете ошибку.

– Свою ошибку! Я понимаю, обо что-то рвется сквозь тьму… или наоборот. Отдыхайте, Артур Карлович.

Когда Артур Карлович ушел, Мария снова вышла на балкон. Что есть силы, она вобрала воздух полной грудью, заставив задрожать картинку города, перемешав все его цвета, звуки и запахи, она поглотила в себя город, после чего закрыла глаза, задержала дыхание, и медленно выпустила его на свободу.

– Интересные карты у меня остались, – садясь за стол и выкладывая оставшиеся две, бубновую шестерку и бубновую даму, проговорила Мария. – Она кинула взгляд на шкатулку, где оставалась нераскрытая меченая карта. – Что ж, вас двоих мы подсадим для интереса. Проверим на прочность каждого из действующих игроков. Играем!

Через некоторое время после смерти графа Штольберга по герцогству поползли новые слухи о проклятье, наложенном на земли, и о графе, как одной из очередных жертв проклятия, следующей за старым бароном Траубе. Паника росла. Разбои на дорогах участились. Говорили, что не только с востока, но и уже и с юга грозит опасность. Нескольких из разбойников, напавших на карету знати, удалось обезвредить, и они признались, что там, на юге, в трех днях пути, собралось несметное войско, равное войску графа Гумбольдта, как многие предположили, но у них нет предводителя, и они пустились на большую дорогу, во все концы света. На вопрос, что произошло со знатью, те уклончиво ответили, что мол, кто помер, кто покинул землю, кого нечистый прибрал. Вспомнив об этом, разбойники были так напуганы, что с полной уверенностью говорили о том, что на всю округу, включая и их земли, Дьявол наслал проклятье, что вот, мол, они и выживают, как могут.

– У них нет лидера, ты слышал? – спрашивала Агнесса Генриха, когда он провожал ее в замок.

– Дьявол наслал на нас проклятье, – не слыша Агнессу, бормотал Генрих.

– В тех землях царит хаос! – продолжала Агнесса. – Их множество, они жаждут крови и золота, но они неуправляемы.

– Что ты хочешь этим сказать? – наконец опомнился Генрих.

– Это право первого. Кто первый придет к ним и возьмет в свои руки, тот обретет сильное войско, способное защитить, как их самих, так и другую, угодную землю.

Генрих замолчал.

– Признаться, я поначалу также подумал, но взглянув на обреченное лицо герцога, не стал об этом упоминать.

– Ты заметил, как герцог плох?

– Нет.

– У него было то же выражение лица, что и у моего дядюшки. Герцог теряет волю. Скоро на него уже нельзя будет положиться.

– Тише, Агнесса, что ты такое говоришь? Нас могут услышать?

– Ты боишься, любимый?

– Только за тебя, солнце мое. Но мы не должны жить в постоянном страхе. Любовь и страх? Это невозможно стерпеть. Ты не хочешь, чтобы я говорил герцогу…

– Не торопись, милый, сейчас герцог тебя не услышит.

– Но, остальные?

– Они напуганы, и не хотят брать на себя ответственность. К тому же, им нужно набирать людей, для войска. Каждому.