Мария

– Я дала Климову задачу, выяснить на кого Грибов выйдет по такому случаю. Он же не настолько глуп, чтобы зайти с улицы и предложить первому попавшемуся клерку купить то, не зная что, за миллион долларов. Хотя подобный инцидент уже имел место быть не так давно. Думаю, он пойдет, как раз через криминальный сектор. Каким бы трусом он не был, миллион затмил ему глаза.

– И что нам делать?

– Сначала дождемся Климова. Я ему дала конкретную цель.

– Что ж, Машенька, как скажите.

– А вы не расслабляйтесь. Лучше, помогите мне. «Родон» и «Восхождение», изучайте их элиту.

– Только хотел вздремнуть.

– Да сколько можно-то!

– А вы?

– Я за напарниками пока.

– За кем?..

Катенька Коромыслова была школьной учительницей начальных классов, пока в первый год работы ее не попросили покинуть место. Что с ней не так? Ее сторонятся подруги, которых едва ли можно назвать подругами. И не потому, что она страшненькая на вид, она даже совсем не страшненькая, в ней даже свой шарм есть, а потому, что она странная до невозможности. Когда она говорит, ее не понимают даже родители, не понимали коллеги, и, что самое безобразное в данном случае, не понимали ученики, хотя говорила она, казалось бы, все верно. Она, то заикается, то пропускает целые фразы. Это даже не рассеянность. Это что-то посерьезней, как говорил один из завучей. «Она проклята, порча на ней, – как-то заявил учитель труда, человек уважаемый в силу возраста и твердости убеждений. – От нее только беда». И говорил он это не раз, да так, что до Кати это также было донесено. С парнями ей категорически не везет. И не потому, что она ходит, да пытается найти себе пару, а к ней никто не подходит, а просто она не ходит нигде, да никуда. Из школы домой, да обратно. А когда ее попросили покинуть школу, что, между прочим, она могла вполне оспорить, то целыми днями дома сидит и книги читает. И любит старинные романы. И, что совсем не странно, мечтает о принце, ну, или о рыцаре. А еще она носит такие страшные очки с огромными линзами, что порой в метро от нее шарахаются. Ну, и одевается она, как попало, да и во что попало. Родители на нее рукой давно махнули, хотя и любят до безумия. Признаются в родительской любви, а сами плачут. А Катя все понимает, только сделать ни с собой, ни с ситуацией ничего не может. Ночами она тихонько плачет, и родители слышат это, но, сколько они ее не успокаивали, ничего не помогало. То ли говорили они что-то совсем не то, то ли не слушали ее, но она все плачет и плачет.

В полдень Катя вышла из своего дома, располагавшегося на окраине Санкт-Петербурга, оглянулась по сторонам, поправила свои огромные очки, и направилась в магазин за продуктами, скукожившись так, будто надеялась на то, что ее никто не заметит.

– Екатерина Сергеевна, можно вас на минутку! – окликнула Мария Катю, когда та подходила к магазину.

Катя оторопела. Из шикарного лимузина выходила бесподобная, роскошная женщина, одетая в безупречный голубой костюм. Из-под волнистых длинных волос, слегка колыхавшихся на ветру, на нее смотрели огромные, пронзительные черные глаза. Все вокруг замерло.

– Запрыгивайте ко мне в машину, не бойтесь.

Катя не понимая, что происходит, словно завороженная подошла к автомобилю и села на заднее сидение, рядом с Марией. Лимузин тронулся с места. Катя вдруг задрожала всем телом и тут же краска залила ее лицо.

– Вы кто? – выдавила она из себя.

– Считай меня своей феей.

– Зачем вы?..

– Вы мне нужны. Признайтесь, Катя, вы счастливы?

Катя лишь ухмыльнулась, поправляя очки.

– Давайте, посидим в кафе, – предложила Мария. – Вот тут остановимся.

Катя не ответила, а молча вышла из автомобиля и присела с Марией за выбранный ею столик.

– Кофе? – спросила Мария.

Катя кивнула и покраснела еще больше, оглядываясь по сторонам.

– Ты неверно оцениваешь жизнь и свое место в ней? – спокойным тоном произнесла Мария. – Если бы сейчас к тебе подошел принц и пригласил бы на прогулку, ты бы согласилась?

– Он бы не подошел, – куда-то вниз пробормотала Катерина.

– Вот об этом я тебе и говорю. Что в твоем понимании, принц?

– Я не знаю.

– Какой, на твой взгляд, должна быть жизнь, твоя жизнь?

– Я не знаю.

– Жизнь может оборваться в любое мгновение, а ты так и не узнаешь? – изменившимся тоном произнесла Мария.

Катя, и без того, имевшая забитый вид, вжалась в стул.

– Ты не думала об этом?

– Не-неет, – пролепетала Катя.

– Твое заикание причина твоих внутренних страхов. Понимаешь? – голос Марии загремел, но гремел он только для Катерины. – Твоя манера держаться причина твоей слабости и неуверенности в себе, ты боишься людей из-за того, как они к тебе относятся, ты их избегаешь. Ты бы всю жизнь провела бы в погребе и света божьего не видела. – Мария повышала тон. Катерина совсем растворилась в страхе. – И сгинула бы там никому не нужная, да ни на что не годная. Ты родилась мертвой…

У Катерины тряслись колени.

– Нет! – попыталась крикнуть она, но расслышала лишь хрип.