Мария Антуанетта

После отставки Сартина, занимавшего пост главы морского министерства, Полиньяк попыталась с помощью подруги выдвинуть на пост графа д'Адемара. Но король, не посоветовавшись даже с Морепа, назначил на это место маркиза де Кастри. Место военного министра занял маркиз де Сегюр и первым же своим указом запретил занимать офицерские должности тем, кто не мог предъявить свидетельство о наличии не менее четырех поколений благородных предков. Указ вызвал всеобщее возмущение и увеличил поток волонтеров, желающих отбыть воевать в Новый Свет. Популяризации идей равенства, находивших отклик не только среди третьего сословия, но и среди дворянства, много способствовал маркиз де Лафайет, приезжавший в 1779 году «на побывку» из армии Вашингтона. Ветер свободы из-за океана долетел до Франции. На фоне брожения умов, де-факто разъедавшего сословные границы, консервативные реформы Версаля способствовали падению престижа монархии. Обоих министров назначил король, но по слухам выходило, что Полиньяки посредством Марии Антуанетты протолкнули в министерство свои кандидатуры.

Вскоре случился еще один общественный взрыв: Неккер опубликовал финансовый отчет, который ежегодно делал королю, compte rendu au roi, иначе говоря, документ большой секретности, позволявший оценить катастрофическое состояние бюджета и понять, куда и на что расходовалась государственная казна. Предостерегал Неккер и об опасности для бюджета продолжения войны с Англией. Тираж отчета разошелся мгновенно, Неккера уволили, а на его место назначили Жоли де Флери; по словам Людовика XVI, он менял «министра, а не принципы». Но он ошибался: новый генеральный контролер похоронил все реформы, которые пытался осуществить Неккер. Летом ко двору вновь прибыл «граф Фалькенштейн» — император Иосиф II инкогнито. Он намеревался провести в Версале не более недели, но сразу не рискнул сказать об этом сестре, которая рассчитывала подольше побыть с братом. Выбрав имя будущему младенцу и назначив своих заместителей на процедуре крещения (ими стали Прованс и Артуа), император напомнил Мерси о необходимости по-прежнему подробно писать ему обо всем, что касается Марии Антуанетты, призвал сестру всемерно способствовать процветанию альянса и 5 августа отбыл в Вену. Его предложение выступить посредником в мирных переговорах между Англией и Францией осталось без ответа. Посредничество это не давало Иосифу покоя: исключенный из франко-англо-американской политики, он чувствовал себя не у дел и изо всех сил старался исправить положение. Понимая, что посредничество немедленно сблизит Иосифа II с Англией, что не пойдет на пользу Франции, Людовик предпочитал — в случае необходимости — обратиться за посредничеством к Пруссии. Перед отъездом брата королева устроила в Трианоне роскошный праздник: семейный ужин, по окончании которого участников пригласили в дворцовый театр на новую оперу Глюка «Ифигения в Тавриде».

Для королевы перестановки в правительстве отошли на второй план: 22 октября 1781 года она родила наследника престола. На этот раз дверь в комнату, где проходили роды, была закрыта; свидетелями — помимо врачей и короля — стали братья короля с женами и наиболее приближенные дамы из свиты королевы: принцесса де Ламбаль, мадам де Шимэ, мадам д'Оссон, мадам де Майи, мадам де Таван и мадам де Гемене. Когда ребенок появился на свет, наступила такая тишина, что королева решила, будто снова родила девочку. Но тут хранитель печатей громко объявил, что родился мальчик, и король, подойдя к жене, торжественно заявил: «Мадам, вы исполнили пожелания мои и Франции: вы стали матерью дофина». Из глаз у него текли слезы радости, он никак не мог успокоиться и то и дело повторял: «Мой сын! Дофин!» Мадам де Гемене принесла показать младенца матери. Как пишут, мальчик оказался крупным: весил 13 фунтов и росту имел 22 дюйма. Ребенку дали имя Луи Жозеф (Людовик Иосиф) — в честь Бурбонов и Габсбургов и еще добавили Ксавье Франсуа. При церемонии крещения никаких эксцессов не произошло.