Мария Федоровна

«К сожалению, царит полное смятение не только среди министров, но и среди великих князей. Имели место семейные собрания вместе с М[арией] П[авловной] (какой позор!). Составлено письмо, которое Павел послал Ники, а потом Сандро отправился к Нему сам и говорил в том же духе. Разумеется, я не принимал участия (здесь и далее выделено великим князем. — Ю. К.) в этих собраниях, но добрый Сандро позволил себя увлечь, и Сергей, который тоже вернулся, будет участвовать в этих беседах, на которых не будет сказано ничего, кроме глупостей. Наверно, Ваш зять даст Вам отчет о них. Я бы еще понял, если бы устроили собрание во главе с Вами, а то с М[арией] П[авловной]. Что за убожество! Государыня упрямится все больше и больше, давит на Ники с помощью Протопопова, который приближен (уже!) к Ним и представляет собой в эти минуты Григория II. Вместо того чтобы отпустить Феликса и Д[митрия] П[авловича], бесконечно обсуждают, не принимая никакого решения. А время идет, слухи растут, как и всеобщее возбуждение. Все это пугает.

…Я ставлю перед Вами все ту же дилемму. Покончив с гипнотизером, нужно постараться обезвредить А[лександру] Ф[едоровну], то есть загипнотизированную. Во что бы то ни стало надо отправить ее как можно дальше — или в санаторий, или в монастырь. Речь идет о спасении трона — не династии, которая пока прочна, но царствования нынешнего Государя. Иначе будет поздно. Макаров, Трепов, Игнатьев подали в отставку, но пока принята отставка только первого. Его заменил „Добровольный взяточник“ и мот — другим не дали ответа. Однако они всё высказали, не затрагивая единственного вопроса — удаления Александры] Ф[едоровны]. Так же говорили и писали Государю Павел, Сандро, Трепов, Игнатьев и другие — не касаясь главного, так как вся Россия знает, что конец Распутина означает конец и А[лександры] Ф[едоровны]. Ежели первый убитый, то другая должна быть удалена. Общее спокойствие возможно только такой ценой».

6 (19) января 1917 года Мария Федоровна сделала в своем дневнике следующую запись: «Очень обеспокоена положением в столице. Если бы только Господь открыл глаза моему бедному Ники и он перестал следовать ее (Александры Федоровны. — Ю. К.) ужасным советам. Какое отчаяние! Все это приведет нас к несчастью».

Однако среди членов царской семьи были и другие мнения о роли императрицы Александры Федоровны. Так, великая княгиня Ольга Александровна считала, что