Мария Каллас

Ария Леоноры из четвертого акта в исполнении Каллас — превосходный пример экспрессивного исполнения Верди, пусть финальное верхнее ре бемоль, содержащееся в партитуре, и не соответствует меланхолическому характеру арии. Здесь Каллас берет его уверенно, однако пропускает в более поздних спектаклях, в том числе в студийной записи под управлением Герберта фон Караяна. Дуэт "Mira d'acerbe" редко когда хорошо исполнялся, за исключением записи Йоханны Гадски - Паскуале Амато и сокращенного варианта в исполнении Розы Понсель - Риккардо Страччари, но ни один из них не пульсирует так напряженно, как дуэт Марии Каллас и Леонарда Уоррена. Ардойн замечает, что только идеальная виртуозная певица, блестяще справившаяся с загвоздками партии Нормы, способна столь уверенно исполнить все гаммы и каскады и в то же время так выразительно модулировать фразы и все это в нешуточном темпе. В более поздних постановках ей это уже не удавалось, Она завершает дуэт опять же интерполированным верхним до. Финал страдает, по Ардойну, из-за грубого вокала Курта Баума, который словно стремится в очередной раз убедить публику в своей "звездности".

По прошествии полугода Каллас опять пела Леонору, на этот раз в неаполитанском театре "Сан-Карло"; дирижировал Туллио Серафин, в спектакле были заняты также Клоэ Эльмо, Джакомо Лаури-Вольпи, Паоло Сильвери и Итало Тахо. Здесь, поддерживаемая и ведомая конгениальным дирижером, она обнаружила, как и в "Набукко", незаурядное искусство исполнения Верди. "Ни одна певица наших дней, - писал Конрад Л.Осборн, - не умеет так тонко передать вокальные оттенки музыки Верди, и ни одна не сравнится с Каллас по части способности держать ритм и оформлять ритмические переходы, ни на секунду не создав впечатления рассудочной просчитанности".

Еще раз подчеркнем, что эти качества могут проявиться только в том случае, если у певицы достойное сопровождение: в "Tacea la notte" Каллас удалось, благодаря Серафину, более четко провести крешендо вплоть до верхнего си бемоль, чем в мексиканской постановке, когда за дирижерским пультом стоял вяловатый Гвидо Пикко. Затем она пропускает оба ми бемоль, которые пела в Мехико, — то ли по собственному желанию, то ли по совету Серафина, — и изменяет каденцию. Зато в арии четвертого актадюхраняется верхнее ре бемоль, которое на этот раз лучше вплетено в атмосферу и звуковой облик арии. Филигранная разработка и богатая нюансировка арии "D'amor sull'ali rosee" настолько близка к совершенству, насколько это возможно, а каденция подкрепляет суждение Осборна о чувстве ритма и формы, присущем певице. В дуэте с Ди Луной мы опять слышим выразительную виртуозную певицу, хотя в лице Паоло Сильвери она и не нашла столь блестящего партнера, как Леонард Уоррен. Лаури-Вольпи, который после стретты получил как аплодисменты, так и недовольные крики, после премьеры набросился на неаполитанскую прессу, недооценившую, по его мнению, выдающийся вокал Каллас.

В очередной раз Каллас пела "Трубадура" в феврале и марте 1953 года в "Ла Скала" под управлением Антонино Вотто. Если в более ранних спектаклях звучание ее голоса было глухим и мощным, то на этот раз оно кажется более сдержанным, что отражает развитие голоса. Певица больше не интерполирует высоких нот и пропускает верхнее ре бемоль в конце "D'amor sull'ali rosee", зато пение ее теперь богаче оттенками, как и словесная нюансировка. В целом эту постановку не назовешь событием, поскольку Карло Тальябуэ - далеко не идеальный Ди Луна, а Джино Пенно попросту не справляется с партией Манрико (по словам Ардойна, "с тоской вспоминается Баум'').

Похоже, что слух о существовании записи "Трубадура', в котором Каллас пела 8 ноября 1955 года в Чикаго в компании Юсси Бьёртинга и Этторе Бастьянини под управлением Николы Решиньо, накрепко засел в сознании. Однако, к несчастью почитателей певицы, пластинка так и не вышла. По сведениям Апдойна, это был второй спектакль, записанный на пленку, однако копию в свое время уничтожили. Запись EMI, сделанная в августе 1956 года под руководством Герберта фон Караяна, стала для Каллас прощанием с партией - и наиболее совершенным ее исполнением, пусть даже голос ее уже не был прежним, особенно в высокой тесситуре. Когда пластинка вышла в свет, критик Герберт Вайншток - один из лучших в своем поколении -сравнил пение Каллас с пением Зинки Миланов и Ренаты Тебальди в той же партии. Назвав вокал югославской певицы "восхитительным", он все же отметил, что она ничего не привнесла в развитие "оперы как драмы". Критик указал прежде всего на то, что Миланов склонна вокализовать отдельные фразы, то есть пренебрегает смыслом текста во имя красоты звучания; непонятно, как дирижер и продюсер могли допустить это музыкально-драматическое reductio ad absurdum (сведение к бессмыслице) в студию. (Нечто в этом роде Миланов позволила себе в конце нильского дуэта из "Аиды", в котором поет с Юс-си Бьёрлингом). Леонора Ренаты Тебальди еще несовершеннее, поскольку певица пропускает как пассажи, так и трели и губит тем самым вокальную линию.