Мария Каллас

7 октября Каллас едет в Нью-Йорк, через четыре дня должно было продолжиться концертное турне по Америке с начальным пунктом в Бирмингеме, штат Алабама. Ей сообщили, что ее первое после перерыва выступление в "Метрополитен" назначено на 16 января 1959 года, ей предстоит петь Тоску. Заранее запланированная премьера "Макбета" должна была состояться 5 февраля. 13 и 17 февраля следовали представления "Травиаты", а 21 февраля - снова "Макбет".

С подбором опер она сразу же согласилась, ее не устраивала лишь их очередность. Она боялась, что не сумеет так быстро перестроиться и переключиться с драматической партии на более колоратурную (по крайней мере, в первом акте). Она полагала что в какой-то мере имеет право на уважение к себе. Однако "Метрополитен" уже давно была другая практика по сравнению с "Ла Скала", где одна и та же опера ставилась пять или шесть паз подряд, так что исполнители могли спокойно настроиться на новую роль. В Нью-Йорке же заявляли не оперу, а звезду, которая должна была компенсировать издержки рутинного театрального порядка и репертуара. Рудольф Бинг уже не мог изменить давно утвержденный план; он предложил певице только одно: вместо Виолетты спеть Лючию, что вообще было абсурдом, поскольку героиня Доницетти была еще дальше от леди Макбет, чем Виолетта. К тому же Мария Каллас еще в прошлом сезоне заявила, что не желает больше выступать в такой убогой постановке оперы Доницетти. Она уехала, так и не придя к согласию с директором "Метрополитен". Театр пребывал в состоянии тревожного ожидания.

Концертное турне было организовано агентством Сола Юрока. Программа включала арии и сцены из "Весталки" Керубини, "Макбета" Верди, "Севильского цирюльника" Россини, "Мефистофеля" Бойто, "Богемы" Пуччини (вальс Мюзет-ты, а не ария Мими) и "Гамлета" Тома. Это была стратегическая программа. Каллас хотела, была обязана и вынуждена на этих шоу представить себя с разных сторон как assoluta: в легкой, драматической и лирической опере. Все это происходило в роскошной балаганной обстановке, типичной для американских развлекательных мероприятий со времен легендарного П.-Т Барнума. В этом цирковом представлении участвовали когда-то такие звезды, как Женни Линд и Аделина Патти. Мария Каллас была преобразована в "супер-звезду" и тем самым как бы отделена от подлинного мира искусства.

Но где бы она ни выступала - в Бирмингеме или Атланте, в Монреале или Торонто, - она везде получала телеграммы с вопросами от Рудольфа Бинга: что она решила, и каждый из этих вопросов лишь усиливат ее и без того нервное напряжение, есьма сомнительно, чтобы после своих концертов она действительно наслаждалась триумфальным успехом и восторженной критикой, - да и от кого исходило это ликование? Кто на самом деле выражал критическое одобрение?

24 октября она прибыла в Даллас. У нее была неделя для отдыха и подготовки к двум представлениям "Травиаты" и "Медеи'' - опер, которыми открывшаяся всего год назад "Сивик опера'' хотела привлечь к себе внимание, — отлично продуманный ход молодого менеджера Лоренса Келли, который прекрасно понимал, что для Техаса ему необходимо приготовить сенсацию, чтобы нефтяные источники забили бы и для искусства. В третьем спектакле "Итальянки в Алжире" Россини должна была выступить юная Тереза Берганца. За постановку "Травиаты" отвечал Франко Дзеффирелли, "Медею" ставил известный режиссер из греческого национального театра Алекс Минотис -это больше, чем могла предложить "Метрополитен Опера". Во второстепенных ролях тоже были задействованы первоклассные певцы: в опере Верди должны были петь Никола Филакуриди и Джузеппе Таддеи, ведущие певцы миланской "Ла Скала", в "Медее" - Джон Викерс, в то время многообещающее дарование, и Тереза Берганца.

Рабочая атмосфера оказалась прекрасной. Мария Каллас ощущала вдохновение, честолюбие, радость всех участников: все болели за дело. "В Далласе мы были заняты настоящим искусством, - сказала она не без критической нотки в голосе, направленной в адрес "Метрополитен", чей сезон открывался 27 октября "Тоской", в которой пели Рената Тебальди, Марио дель Монако и Джордж Лондон, дирижировал Димитрий Митропулос. Бинг все еще ждал ответа. 31 октября, как раз перед премьерой "Травиаты" в Далласе, Каллас получила телеграмму с пожеланиями счастья и с тревожным (или угрожающим?) вопросом: "Но почему в Далласе?" Бинг не получил ответа. Из критики того времени трудно заключить, чему рукоплескала огромная аудитория прекрасного Концертного зала - он рассчитан на четыре тысячи сто человек, - славе певицы или ее искусству. Она праздновала триумф, хотя, по всей вероятности, голос ее был не в лучшей форме.