Мария Кровавая

В самом начале деятельности на посту адмирала Томас Сеймур отправился охотиться за неким Томессином — пиратом, промышлявшим у островов Силли[44], который нападал на корабли всех стран. Из похода Сеймур возвратился без Томессина, но зато открыл для себя замечательный источник обогащения. Он договорился с пиратом и его сообщниками, что не будет вмешиваться в их делишки, если те возьмут его в долю. Затем Томас Сеймур точно так же договорился и с каперами[45], которые хозяйничали у южных берегов, то есть фактически сам стал пиратом. Пользуясь отсутствием регента, который в то время находился в Шотландии, он попытался создать армию из своих верных приверженцев, похваляясь, что, если понадобится, сможет собрать десять тысяч человек, которых вооружит из огромных тайных складов. Через работавших на монетном дворе в Бристоле сообщников ему удалось присвоить значительную сумму денег, с помощью которых он собирался финансировать свою незаконную личную армию. Таким образом, к осени 1548 года Томас Сеймур превратился в самого опасного человека в королевстве.

В конце концов он обнаглел до предела. Когда в начале сентября Екатерина Парр умерла после родов дочери, Сеймур немедленно стал снова свататься к Елизавете, с которой у него уже был скандальный флирт, и действовал беспардонно, как всегда. Решив использовать короля, он вначале раздобыл штамп с факсимиле Эдуарда, а затем ключи от многих помещений в королевских апартаментах и однажды вместе с сообщниками поздно ночью проник в королевскую спальню. Здесь судьбу негодяя решила маленькая комнатная собачка Эдуарда, которая укусила его за ногу. Томас ее убил, но было уже поздно — стража подняла тревогу. Абсолютное безумие этой авантюры, несомненно, доказывало, что в своем безрассудстве адмирал просто потерял чувство меры. В итоге его арестовали, и все очень быстро выплыло наружу. В марте 1549 года Томас Сеймур был осужден за совершение тяжкого государственного преступления и казнен на Тауэр-Хилл. Он стал первой жертвой борьбы за власть. Становясь могущественнее с каждым днем, клика советников еще только начинала пожирать саму себя.

ГЛАВА 24

Поднимайся, бедняк! Отвечай: отчего

Мирно сносим убожество наше?

Почему у господ — слишком много всего,

А у нас нет и малости даже?

Весной и летом 1549 года по всей Англии прокатилась волна массовых протестов против политики правительства. Бунты были отмечены в Хартфордшире, Эссексе, Норфолке, Глостершире и полудюжине других мест, а в Оксфордшире начало разрастаться настоящее восстание. В Корнуолле народное недовольство тлело давно, а взрыв произошел в начале июня, когда на Троицын день (в Пятидесятницу) королевские чиновники отменили католическую мессу, введя вместо нее новую, англиканскую церковную службу. На следующий день прихожане одной из деревень графства Корнуолл заставили своего священника пообещать, что он снова будет служить мессу. Вскоре от новой службы отказались во многих городах Корнуолла. Одновременно в графстве Девоншир большое количество мятежников собралось в поход на Эксетер — самый большой город в западных землях.

На усмирение осадивших город мятежников Совет послал войска под командованием лорда Рассела, ветерана военных кампаний Генриха. Прибыв на место, лорд обнаружил, что у восставших большое численное превосходство, и потому решил до прибытия подкрепления никаких активных действий не предпринимать. За это время число осаждавших Эксетер возросло еще в несколько раз. В требованиях восставших говорилось о недостатке продовольствия и высоких ценах, но главным образом они протестовали против религиозных изменений. Они хотели продолжать посещать мессы, желали, чтобы в храмах были восстановлены старые, знакомые с детства статуи и образы Христа, Девы Марии и святых, чтобы возвратили отобранные таинства, а также литании[46]. Они настаивали, чтобы на Пасху были освященный хлеб и святая вода вместе с веточками вербы и ясеня. Два пункта их требований ясно указывают, насколько восставшим не терпелось вернуться к прежним религиозным порядкам, существовавшим в Англии до введения реформаторской доктрины. Они хотели, чтобы в каждом графстве были восстановлены по крайней мере два аббатства и чтобы кардинал Поул возвратился из изгнания и занял место в Совете короля Эдуарда.