Мария София: тайны и подвиги наследницы Баварского дома

Примерно в 1875 году король и королева решили поселиться в самом центре Парижа, в восьмом округе. Можно сказать, что их жизнь и жилье обходились им слишком дорого в Сен-Манде[370]. Политический мир исполнен несправедливости. Несмотря на дипломатические претензии Европы, Виктор Эммануил совершенно не хотел возвращать их состояния бывшим правителям. Уже в Риме Франциск от отчаяния начал увольнять некоторых своих слуг, ведь в то время как многие предали его, эти слуги по крайней мере действительно бросили все, чтобы последовать за ним. После изгнания он получал доход только за счет аренды дворца Фарнезе и споров с итальянским правительством за возвращение части частных владений, захваченных во время аннексии, в частности приданого Марии Софии и королевы Марии Кристины Савойской[371]. Затем после двадцати лет задержки казна Неаполя подарила ему полмиллиона франков – часть состояния его матери[372].

Спустя несколько лет после Коммуны столица по-прежнему представляла собой странное зрелище. Если рухнувшие дома на улице Рояль были восстановлены, то в других местах здания были все еще разрушены и разворочены. Что касается обращенного в ничто Тюильри, от билетной кассы в л’Эшель до павильона Марсана, все, что осталось от этого символа монархии, – это своего рода призрачный памятник с обугленными стенами и почерневшими колоннами. Наконец, огромная активность наблюдалась на шумной строительной площадке авеню де л’Опера.

Большинство новых зданий Османа поднялись до пятого этажа, но некоторые еще только начинали строиться.

Даже больше, чем в молодости Эммануэля де Лаваиса, четырехугольник, образованный церковью Магдалины, парком Монсо, Триумфальной аркой и Елисейскими полями, демонстрировал топографию восхождения по социальной лестнице. За величественными воротами предместья Сент-Оноре прятались дома, полные мебели и слуг. На улицах мелькали красивые экипажи, запряженные пестрыми першеронами с блестящими ухоженными шкурами в лакированных сбруях; безупречно обходительные джентльмены в цилиндрах и ослепительные женщины, которые знали тысячу способов провести время, переходя от магазина к магазину, от парикмахера к модистке, а от модистки к ювелиру. Герцог Омальский[373], граф Греффуль, герцог Грамон, баронесса Эрланже, графиня Потоцкая нередко бывали там. Время от времени можно было заметить в толпе бутоньерку Робера де Монтескью. Это восхитительный мир преимущественно цивилизованного Парижа, величественный мир, состоявший из старой аристократии, богатых баронов и нескольких благородных императриц.

Королева поселилась в пятистах метрах от улицы Матюрин, 47, где проживала Дэзи, и чуть дальше от дома ее бывшего возлюбленного. Королевская чета перевезла свои вещи на улицу Буасси-д’Англа, между площадью Согласия и будущим бутиком Hermès, который вскоре откроет свои роскошные двери в бывшей часовой мастерской. Пара жила там изгнанниками в отеле «Вильмон»[374], в двух больших номерах с одиннадцатью комнатами каждый.

На этой узкой улочке Франциск и Мария София укрылись от адского грохота карет и экипажей на улицах Рояль и Сент-Оноре в одном из самых посещаемых домов. В зависимости от сезона и года они встречали там бывшего правителя Египта Исмаил-пашу или принцессу Долгорукую, которая однажды будет популяризирована в кино под именем Катя, морганатическую вдову большого поклонника Марии Софии, царя Александра II. Великие мира сего приезжали со всех уголков земли и останавливались в этом месте. В то время почтовые кареты незаметно заезжали под арку здания, сворачивали во двор и останавливались перед широкой лестницей.

Местные жители, кажется, считали, что Их Неаполитанские Величества прежде всего были озабочены тем, чтобы о них не говорили, настойчиво отдавая предпочтение жизни в тени. По правде говоря, королевская чета не пыталась ни слишком выделяться, ни скрываться. Восемь месяцев в году они жили в столице, раз в месяц посещали Оперу. Они часто останавливались в Шантийи: их можно было увидеть на скачках на трибуне герцога Омаля, их родственника. Они также регулярно посещали ипподромы Отей и Лоншан, где королева держала своих лошадей под псевдонимом «Граф д’Изола». Личный тренер Ее Величества? Монсеньор Мак Ормик. Его цвета? Красный сюртук, синие манжеты, красно-синий колпак.

Нрав Марии Софии, ее красота, статус героини поневоле сделали ее одной из величайших королев этого праздного и чрезвычайно богатого мира. Кроме того, она всегда присутствовала на всех патриотических мероприятиях, на всех благотворительных праздниках, на всех выступлениях, связанных с ее бывшим королевством[375].