Читаем Мария Стюарт полностью

Был наскоро составлен план, и вот

Я выехал на родину и прибыл,

Как вам известно, десять дней назад.

(Останавливается.)

Я увидал самих вас, королева,

Не ваш портрет. О, что мне вам сказать!

Один ваш вид темницу превращает

В обитель рая, в праздничный чертог.

Какое несравненное блаженство

Единым с вами воздухом дышать!

Она права, что прячет вас в потемках!

Всей Англии восстала б молодежь,

Весь остров охватило б возмущенье,

Когда британец мог бы знать свою

Законную главу и королеву!

М а р и я

И если бы, прибавлю от себя,

Ее увидел вашими глазами.

М о р т и м е р

И был свидетелем душевных мук,

И доброты, и благородства духа,

С какими переносите вы все.

Всегда выходите вы королевой

Из испытаний. Может ли тюрьма

Ослабить вашу прелесть? Вас лишили

Всех радостей, и, несмотря на то,

Вы сами — жизнь, вы сами — свет и радость.

Я не могу ступить на ваш порог,

Чтоб сердце не рвалось от мук и счастья.

Но час решительный настал. Пора

Открыть вам всю грозящую опасность.

М а р и я

Мой приговор уже произнесен?

Я выслушаю стойко. Не скрывайте.

М о р т и м е р

Да. Сорок два судьи признали вас

Виновною. И верхняя палата,

И нижняя, и город Лондон — все

Потребовали вашей смертной казни.

Лишь королева медлит, не затем,

Чтоб вас спасти, а чтобы уничтожить,

Как бы давленью прочих уступив.

М а р и я (с самообладанием)

Сэр Мортимер, я не поражена,

Не испугалась. Я давно готова

К известию. Я знаю хорошо

Своих судей. И после нанесенных

Мне оскорблений, знаю я, нельзя

Пустить меня на волю. Мне их планы

Насквозь известны. Надо навсегда

Меня запрятать в каменной могиле,

Чтоб не могла я отомстить за все

Перенесенное.

М о р т и м е р

Нет, королева!

Не обольщайтесь ложною мечтой.

На полпути не станут. Тирания

Доводит до конца свои дела.

Пока вы живы, живы будут страхи

Английской королевы. Никуда

Нельзя вас скрыть достаточно глубоко.

Лишь ваша смерть упрочит ей престол.

М а р и я

Она решится голову мою

Венчанную отдать позорной плахе?

М о р т и м е р

Она решится. Уверяю вас.

М а р и я

Она отважится поколебать

Начало власти, звание монархов

И Францию осмелится задеть?

М о р т и м е р

Она с ней заключает мир навеки

И герцогу Анжуйскому отдать

Решила руку.

М а р и я

И король испанский

Оружья не подымет?

М о р т и м е р

Целый мир

В оружии не страшен ей, покамест

С народом собственным она в ладу.

М а р и я

Она даст это зрелище британцам?

М о р т и м е р

У нас, миледи, к зрелищам таким

Привыкли. Много венценосных женщин

Перед толпой взошли на эшафот.

Меж ними мать самой Елизаветы,

Екатерина Говард, леди Грей.

М а р и я (после некоторой паузы)

Нет, Мортимер. Вам ужасы рисует

Святое беспокойство обо мне.

Не эшафота я боюсь, другого.

Есть способы без шума сбыть меня

И подослать мне тайного убийцу.

Отравы я боюсь и никогда

Без содроганья кубка не пригублю.

М о р т и м е р

Миледи, вашей жизни не прервут

Ни явное, ни тайное убийство.

Не бойтесь. Все готово. В мой союз

Вошло двенадцать юношей. Сегодня

Мы присягнули в том, что увезем

Вооруженной силой вас из замка.

Посланник Франции, граф Обепин,

Осведомлен и предлагает помощь.

Мы собираемся в его дворце.

М а р и я

Я вся дрожу, но от дурных предчувствий,

А не от счастья. Знаете ли вы,

За что беретесь вы, на что решились?

Вас не пугает Тичберна пример

И Бабингтона, головы которых

Водружены на Лондонском мосту,

И тысячи других, которых гибель

Отяжелила вес моих цепей?

Бегите, милый, бедный, соблазненный,

Бегите, если время есть бежать,

И, если все о вас узнавший Берли

Шпиона не приставил к вам давно,

Бегите за море! Еще Марии

Не защитил счастливец ни один.

М о р т и м е р

Нет, мне не страшен Тичберна пример

И Бабингтона, головы которых

Водружены на Лондонском мосту,

И тысячи других, нашедших гибель

В таких попытках, потому что смерть

Прославила их имена навеки

И ради вас блаженство умереть.

М а р и я

Нас не спасут ни сила, ни лукавство,

Наш враг еще сильнее и хитрей.

Не только дядя ваш и часовые —

Вся Англия на страже пред тюрьмой,

И лишь приказ Елизаветы может

Открыть мне дверь.

М о р т и м е р

Об этом никогда

Не помышляйте.

М а р и я

Есть на свете кто-то,

Кто также может мне ее открыть.

М о р т и м е р

Кто этот человек?

М а р и я

Граф Лестер.

М о р т и м е р (удивленно)

Лестер!

Граф Лестер? Ваш преследователь злой?

Любимец королевы?

М а р и я

Если кто-то

Меня спасет, то только он один.

Ступайте к графу и ему откройтесь.

А в знак того, что я послала вас,

Вот для него письмо с моим портретом.

(Берет с груди спрятанную под платьем

бумагу и протягивает Мортимеру, который

колеблется ее взять.)

Возьмите. Я давно ношу письмо

С собой, затем что все дороги к графу

Мне преградил ваш дядя. Вас ко мне

Шлет ангел мой хранитель.

М о р т и м е р

Растолкуйте

Загадку мне.

М а р и я

Ее вам разрешит

Граф Лестер. Будьте с графом откровенны.

Он тоже вам доверится. Кто там?

К е н н е д и (входя торопливо)

Сэр Паулет с придворным.

М о р т и м е р

Это Берли.

Сберитесь с духом. Выслушайте все,

Что он вам скажет, твердо, хладнокровно.

(Удаляется через боковую дверь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии