Марина

У Сергея была пара-тройка минут форы, и он пользовался ею по максимуму, нажимая на педаль скорости. Впереди виднелись горы, и Сергей направил машину прямо к ним. Вскоре показалась и машина Василия. Фёдор Иванович сидел рядом и, высунувшись из окна, что-то громко орал им вслед, но его никто не слышал. Лишь страх сковал сердца женщин. Марина тихонько плакала, Мария Петровна – молилась. Обеим машинам ехать было тяжело. Извилистые горные дороги вели плавно, но вверх. И хотя по краям росли прекрасные сосны и ели, это ничуть не облегчало путь. Сергей вилял, то съезжая с главной дороги и петляя между деревьями, то возвращался снова на главную. Пыль, грохот, тряска.

– Маринка, всё будет хорошо. Не плачь. Я бывал в этих местах. Ещё немножко, и мы оторвёмся от них. Верь мне. Смотри, я нажимаю на скорость.

Последний рывок. Лес вдруг поредел, и они помчались с бешеной скоростью. Машина Василия ехала буквально следом за ними. Их отделяло метров пятьдесят, не более.

– Обрыв, – Марина его заметила первой и почти уже поздно. – Обрыв, – закричала она.

Сергей резко свернул влево. Одним правым колесом на скате он варьировал между смертью и жизнью, стараясь удержать машину. Ехал, почти не имея опоры справа, изо всех сил старался вытянуть машину влево. Правые колёса прокручивались, грунт под ними обваливался.

И только краем уха они услышали грохот падающей машины. Ехавший сразу за ними Василий не успел свернуть и на полном газу влетел в пропасть. Занимаясь своим спасением, никто не обратил на это внимание. Обе женщины как по команде наклонились влево, помогая Сергею выровнять машину. И Сергею это удалось. Ряд скальной породы, крепко сидящей в земле, и явился той спасительной опорой для правого заднего колеса. Машину толчком вынесло резко влево на уже безопасную ровную поверхность. Только почувствовав опору всеми четырьмя колёсами, Сергей остановился. Женщины ещё несколько секунд сидели и боялись пошевелиться, чтобы ненароком не столкнуть машину в пропасть.

– Всё. Приехали. Можно вылезать, – Сергей первым спрыгнул с подножки.

Только после этого потихонечку, ещё дрожа от страха, по очереди женщины стали спускаться на землю. Сергей помог Марии Петровне. Марина спрыгнула сама. Ноги подкашивались. Мария Петровна присела на большой камень, лежащий рядом.

– Посижу немного, ноги не держат.

Марина стояла рядом с ней, дрожа как осиновый лист.

Только через пять минут они нашли в себе смелость подойти к Сергею, почти на самый край пропасти. На дне ущелья горел МАЗ Василия. Марина дрожала. Сергей подошёл к ней и обнял.

– Всё хорошо, Марина. Всё хорошо. Теперь тебе никто не угрожает. Нашей вины в их гибели нет. Ничего дурного никто из нас троих не сделал.

И Сергей передал всё то, что ему самому рассказал о начальнике, Николай Степанович.

– Вот чудовище, что надумал! Диверсия. Кто бы знал! И нет на таких людей управы, потому как сами во власть пролезли и оттуда чинят беспредел. Это надо же, до чего додумался. Негодяй, – Мария Петровна негодовала.

А потом уже, когда они ехали к сестре Николая Степановича, она рассказала Сергею о маме Марины и о немецком аптекаре, отце Марины, который снабжал ребятишек их города едой и лекарствами. А ещё рассказала, что по наговору некоторых горожан маму Марины арестовали, но что и сама она была в числе оговорщиков – скрыла.

– Вот это да. Здорово. Маринка, у тебя мама – герой! Жаль, конечно. Такую женщину оговорили. Как у людей язык повернулся. Сами, небось, предателями были. А отец твой, Маринка, антифашист, такие немцы тоже были. Они, знаешь, как во время войны нас выручали. Я обязательно расскажу о твоих родителях Николай Степановичу и Ольге моей, да и всем другим, которые тебя знали. Страна должна знать своих героев. А этому Фёдору Ивановичу, знай я об этом раньше, морду набил бы. Сам-то небось всю войну в эвакуации пробыл. Гад.

До этого Марина сидела, затаив дыхание, слушая в который раз рассказ о своих родителях. А после слов Сергея радостно заулыбалась. Она была счастлива, что теперь и он знает, какими хорошими были её мама и папа.

То, что случилось с теперь уже бывшим начальником отделения милиции и со снабженцем Василием, для всех осталось тайной. На место Фёдора Ивановича был назначен новый начальник: молодой, энергичный капитан. И когда через некоторое время пришёл второй запрос на Никитину Марину, капитан телеграфировал в Москву: «Никитина Марина со стройки уволилась и, по предварительным данным, отбыла на проживание в город Москву.»

Алексея так и не нашли. Дело было закрыто. Милиция, найдя бутылку водки на утёсе, пришла к выводу, что он, будучи сильно пьяным, нырнул и разбился, что на самом деле соответствовало действительности.

Глава 7