Марина. Хорошо ли ты меня знаешь (СИ)

Не было ее в больницах и моргах. Не было в готовящихся сводках новостей и файлах контрразведки. Как бы там ни было, а молоденькая девушка растворилась в большом городе за несколько часов, так, словно ее никогда и не было. Самое страшное, что именно сейчас, по всей видимости, она находится в беде, и, возможно, еще жива и ее еще можно спасти — если только знать, где. Завтра или через день, когда она появится в виду указанных учреждений, сделать будет ничего нельзя. Но где она, никто не знал. И лишь тех двоих, которые догадывались, что подобное могло произойти, никто не догадался спросить. Один из них все еще сидел в тюрьме, а вторая была далека мыслями от семьи Эрман, Новази, Кая и прочих. У нее и своих бед достаточно, чтобы думать еще о них.

Приехавший Тимур еще ухудшил ситуацию, рассказав о слухах, которые ходили о Сезен Марты и генерале. Оказывается, что все эти месяцы, когда добрая девочка оставалась после службы по доброте душевной составить компанию скучающему старику и послушать его рассказы о давних событиях, за ее спиной ходили самые гнусные сплетни! И наверняка, она знала об этом, если даже Тимур говорит об их связи как об установленном факте.

— О, Аллах, Аллах! О Аллах! Да как же это можно! Почему ты мне раньше не сказал?

— Ну, господин, сам знаешь, рука у тебя крепкая, а характер горячий.

— Боялся, значит? Ты боялся сказать мне? А она не боялась? О, Аллах, Аллах! Девочка каждый день ходила на работу, несмотря на сплетни! А отец что же? Почему он ее не остановил?

Ответом было виноватое лицо Тимура.

— Что? Что ты еще от меня скрываешь, злосчастный? Говори!

— Господин Новази, мы думали, что тебе это известно. Но раз ты говоришь что нет, мы, видимо, ошибались…

— Что известно? Что там еще?

— Да ведь Сезен Марты тебя любит. Все это знают.

— Что знают? Все знают, что она моя любовница! А разве это так?

— Нет. Там ошибка. А вот это уже наверняка.

— Почему наверняка?

— Да как же не наверняка, если девушка плачет по ночам, говорить с семьей отказывается, парням всем отставку дает, замуж не идет и ничего не объясняет!

— Может, тут виноват кто-то другой?

— Нет, господин. Сонай это сказала.

Ну, раз уж Сонай, то говорить больше не о чем. Сонай славилась своим благоразумием и мудростью. И если она говорила что-то наверняка, то так уже и было. В прошлом Тимур несколько раз не послушал предостережений Сонай, и, когда все вышло по ее словам, горько об этом жалел. С тех пор решено было больше ей не перечить, особенно когда это касалось не очень важных вопросов, и когда речь шла о людях, которых все они знали.

— И еще она сказала…

— Что еще? Ты, видно, смерти моей хочешь?

— Ну что ты, господин!

— Так что?

— Еще она сказала не мешать Сезен Марты приходить к тебе, то есть на работу. Она сказала, что у девушки, такой, как Сезен Марты редко бывает шанс быть рядом с тем, кого она любит. Она будет беречь каждый такой день в своей памяти до конца дней. Не такая она девушка, чтоб сорваться и наделать глупости. Так пусть у нее тоже будет свое маленькое счастье.

— Твоя жена сокровище. Ты знаешь это, Тимур?

— Да. А еще она сестра Сезен Марты.

Это странное замечание повисло в воздухе, незамеченное собеседником. Если честно, Сонай тогда еще много чего сказала, но повторять это вслух, да еще тут, не следовало. Она утверждала тогда почему-то, что если оставить все как есть, Сезен Марты будет утешена в своем чувстве. Да, но кто же мог знать, что все так обернется?

Ах, Аллах, Аллах! Думал тем временем генерал Новази. А ведь я столько всего ей рассказал о себе! Как же я не понял? Как не заметил? А если бы заметил и понял еще месяцы назад, что тогда? Что бы я сделал? Вернул бы девушку в семью, запретил бы ей приходить сюда. Она бы плакала. Она не такая, как другие… эти другие вдруг приняли четкое очертание Марины.

Нет, она не такая, как Марина и как Алия. Она бы плакала, долго бы плакала. И не забыла бы меня, как только я исчез из ее жизни.

Так, значит, вот почему она грустила! Вот почему отказывалась ходить на свидания и плохо отзывалась о господине Кая.

Кая!

Не понятно еще как, но это имя прилепилось к имени Сезен Марты, и что-то смутное стало вызревать на краю сознания. Что-то такое грязное, что думать об этом не хотелось.

— Позвони в отдел! — Тем временем, не давая себе еще додумать до конца, начал распоряжаться Новази. — Сообщи, чтоб искали Догукана Кая. Пусть зайдут домой — осторожно, чтоб не всполошить семью. Пусть спросят министра… хотя нет, это я сам. Пусть проверят все места, где он бывал. Клубы, квартиры, кафе.

— Но почему ты думаешь, что Кая…

— Нет времени, Тимур! — Взревел генерал. И это уже был его, привычный голос. Таким он не был много лет. — Ищи!

А сам взял трубку и перезвонил Шахиду.

Ее искали всю ночь. И ночь эта была долгой.

Птичка появилась сама уже под утро, часов около пяти.

Она медленно шла по спящему, уже просыпающемуся городу. И радовалась — если можно сказать, что девушка в ее состоянии вообще может радоваться — радовалась, что идти еще далеко.