Марина М. в поиске счастья

– Хозяин барин, как говорится. И на Торбей летать может, и за гроши кому-то однушку в Котельниках продавать, и…. – начал было говорить парень в синем костюме, но Кристина его перебила и глазами указала в мою сторону.

Я подняла от бумаг своё пунцово-красное лицо, в точности как телефонные будки в той самой Англии. Парни были растеряны не меньше моего, особенно тот, что в синем костюме. Он хотел было продолжить говорить, но Кристина ещё раз показательно откашлялась.

– Вообще-то, это я купила ту самую однушку в Котельниках, – начала я дрожащим от злости голосом. – Не за гроши, а за деньги, за мои собственные деньги. Меня зовут не Анна. И заметьте, молодые люди, я здесь, а не на Английской Ривьере. И если вам от этого станет легче, то с Андреем Валерьевичем у нас строго деловые отношения, – последнее я солгала, надо было как-то утереть им нос.

– Да, хорошо, хорошо, извините нас, – заголосили парни. Шутникам было неудобно, а мне хотелось провалиться сквозь землю. Иван тут же оставил все бумаги Кристине, невнятно дал понять, что подойдет чуть позже. И под предлогом выпить кофе мужчины скрылись из виду.

– Марина Николаевна, простите их, пожалуйста, – попыталась извиниться Кристина, забирая у меня из рук подписанные акты. – Не ведают, что творят. Дети высокопоставленных лиц, им поперек ничего не скажешь. Вы же понимаете?

– Понимаю, – ответила я, хотя на самом деле ни черта не понимала. – Значит, Андрей Валерьевич в отпуске в Англии?

– Да, – подтвердила секретарша, рабочий телефон зазвонил и девушка отвлеклась на звонок, позабыв обо мне.

Это был конец всему! Я быстро шла по коридору офиса строительной компании и кусала до боли губы. Только бы задержать в глазах слезы! Только бы они не покатились у всех на виду! И как только я оказалась на улице, я дала волю чувствам.

Я, не раскрывая зонта, семенила под проливным дождем по направлению к метро. Волосы превратились в сосульки, тушь растеклась по лицу черными потоками. Люди оборачивались на меня, а я не могла остановиться и громко плакала.

Вот оно кораблекрушение любви – выход в открытый океан на всех парусах, шторм и прибрежные скалы. Я одна играла в эту игру. Никогда не было «нас» и «мы». Я сама создала себе иллюзию, позволила окунуться в неё с ног до головы. И вышла на берег с разбитым сердцем, а у него есть Анна и Английская Ривьера. Всё, что нас могло соединять –  секс. Остальное придумала я.

Дура! Дура! Какая же я жалкая! И как себя ненавижу!

Я промокла насквозь, меня пробивала холодная дрожь, туфли наполнились водой и хлюпали. Я зашла в метро, спустилась на станцию, и меня вдруг жутко потянуло броситься на рельсы. Неотвратимая, сиюминутная мысль. Упасть перед летящим поездом и тебя нет, и проблем нет, нет никаких Андреев никогда не было. Да! Да! Это слишком. И я согласна с брюзжащим голоском среднестатистического психолога у меня за спиной: ни один мужчина не стоит того, чтобы лишать себя жизнь. Ведь она прекрасна, черт ее подери!

В любой другой день я бы позвонила главному редактору, сказала, что плохо себя чувствую и поехала домой лечить сердце горой шоколада под песни Тони Брэкстон и Селин Дион. Но в связи с последними переменами, я решила ехать на работу. Я не уступлю свое место каким-то там «заинтересованным» лицам, которым захотелось под меня копать.

– Господи, Марина! Ты что забыла зонт? – привстала из-за рабочего стола Элла Эдуардовна и смотрела на  чучело женщины, перепутавшее рабочий офис с вечеринкой “Хеллоуина”. В недоумении находились и остальные коллеги. Только Голубкина с долей наслаждения улыбнулась. В её жилах точно текла кровь чешуйчатого примыкающего.

– Тебе главное высушить штаны, – суетилась вокруг меня Наташа, пока я в женском туалете вытирала волосы полотенцем.  – У меня есть теплая кофта, если что. Храню на всякий случай.

– У меня тоже есть кофта. Вот кто бы штаны сухие одолжил. У меня, кажется, даже трусы с лифчиком промокли, – констатировала я столь позорный факт.

Наташа мне нравилась. У неё были тонкие русые волосы, которые она любила накручивать на карандаш, большие глаза и смешной чуть вздернутый носик. Она всегда говорила всё, что думала и не стеснялась своих мыслей, как и полноватой фигуры. Без зазрения совести ей можно было сообщить, что через час начнутся месячные, и ты прихлопнешь любого в поле зрения, потому что твои гормоны играют в догонялки, а потом вдоволь посмеяться над всей этой женской ерундой за чашечкой кофе из автомата. Ей можно было доверить не только сушку штанов маленьким феном, который по счастливой случайности оказался в тумбочке у бухгалтера, но и расспросить о тайнах нашего офиса. Может, она знает, кто меня заложил?

– В нашем журнале в последнее время никаких изменений не ожидается? – спросила я издалека.

– Не знаю, – пожала плечами Наташа. – Но АГ сегодня сам не свой, ходит мрачнее тучи. А в обед к нему приходили какие-то типы в костюмах гражданской наружности с портфелями. Первый раз их вижу.