Марина М. в поиске счастья

– Чего раздумывать? Едем сегодня! – призвала к действию подруга.

– А если к ней не пустят?

– Тогда возьмем больницу штурмом. Пробьем дорогу палкой колбасы и пачкой кофе, или что там обычно приносят докторам в бесплатные больницы? – парировала Роза, будто секунду назад и не была напугана серьезным известием. – А если Света с нами не захочет говорить, разобьем девичий лагерь у её кровати, прямо на полу. Будем красить друг другу ногти, перелистывать глянцевые журналы, обсуждая звезд, и хрустеть мятными леденцами. В какой-то момент она точно сдастся!

Настрой Розы мне нравился. Она умела из любой катастрофической ситуации выходить строгим солдатским шагом под раскаты марша «Прощание Славянки». У неё стоило поучиться.

Роза заехала за мной на работу. Я в тысячный раз проверила компьютер и свой рабочий стол на наличие жучков. А вдруг меня прослушивают или за мной наблюдает маленький глазок вон из той заводской прорехи по кромке стола? И, ничего не найдя, вышла из офиса.

По пути в больницу мы накупили всяких любимых Светкиных вкусностей – то, чего всегда очень сильно хочется, но от чего отказываешься ради красивой фигуры. Сегодня можно! Жаль, что и вправду нельзя устроить в палате девичник, думаю, никто этого не поймет.

Целый час мы простояли в пробке, а потом ещё 10 минут разгуливали по огромной территории больницы внутри забора, пока отыскали вход в гинекологическое отделение. Медсестра, увидев нас в халатах, которые Роза взяла у себя на работе, сразу заявила, что пройти к Свете не получится. Тогда мы попросили спросить у самой Светы, сможет ли она выйти. Оказалось, что она спала, и всё, что мы можем – это передать наш пакет с вкусностями.

Я была разочарована. Ведь кто, как ни  подруги могут поднять настроение, сочувственно покачав головами?

Но Роза не сдалась, отдала пакет и стала нести медсестре какую-то чушь очень обреченным голосом:

– Понимаете, я – её подруга, Марина, – указала Роза на меня. – Её сестра двоюродная, но они всё равно что родные, – у меня глаза полезли на лоб. Что она задумала? – И мы знаем Свету, как облупленную. Она сейчас очень страдает. Говорит, что никого к себе не пустит, а потом будет обижаться целый год, почему мы к ней не пришли. И если мы сейчас с ней не поговорим, то потом она сляжет с депрессией и будет скитаться по больницам, обкалываясь антидепрессантами. Понимаете?

– Понимаю, – ответила медсестра с профессионально каменным лицом. Она привыкла и не к такому. – Проходите, только недолго.

Я была поражена. И готова была поклясться, чем угодно, что суровая медсестра сейчас вякнет что-то типа: «Пошли отсюда!», а она нас любезно пропустила. Чудеса, да и только!

Света лежала на широкой высокой кровати, накрытая одеялом с выстиранным белым в синюю полоску рисунком. Её русые волосы мелированные столько раз, что и не поймешь, где полосы натурального цвета, были раскиданы по подушке. Лицо в тусклом свете было бледным и распухшим, нос с глазами – отечными и красными, но слез уже не было. Мне вдруг стало жалко Свету так, что самой захотелось расплакаться от одного взгляда на неё.

– Светочка, привет, – тихо запищали мы вместе с Розой, осторожно прикрывая за собой дверь.

– Как вы прошли? Я же просила никого не пускать, – подруга злилась, но сил у неё на эмоции не осталось.

– Ты же знаешь Розу, – пыталась шутить я. – Если бы её НАТО выдвинуло на односторонние переговоры с террористами, то на Ближнем Востоке давно закончилась война.

– Я тебя умоляю, – усмехнулась Роза. – Голубая хрустящая бумажка, засунутая в карман медсестры, ещё не такие двери тебе откроет.

– Ах, вот оно что! А я уж подумала, – улыбалась я, но Света на шутки не реагировала. – Ладно. Как твое самочувствие? – Роза села на облезлый стул, я приземлилась на краешек кровати у самых ног Светы.

– Нормально, – девушка смотрела куда-то в окно, внутренне силясь, чтобы не расплакаться.

– Болит? – не отставала я.

– Да, но меня обкололи обезболивающим, и я очень хочу спать.

– Конечно, мы понимаем, – кивала головой я.

– Ни черта вы не понимаете, – грузно вздохнула Света и посмотрела на нас. – Я потеряла нашего с Игорем ребенка. Ребенка! Что может быть хуже?

– Сдашь все анализы, проверишься и забеременеешь ещё раз, – пожала плечами Роза будто мы говорим о пустяках. – С многими это случается, ты не первая и не последняя, кто теряет ребенка преждевременно.

– Да чтобы ты понимала! – из последних сил взорвалась Света. – Ты не любишь детей, ты тысячу раз это говорила. Ты даже представить не можешь, какого мне! Я истекала кровью, а у моего ребенка до последнего билось сердечко! До последнего! Даже когда меня врачи решили чистить!

И Света снова разревелась, умоляя нас сквозь слезы, чтобы мы ушли. Я мимикой старалась задать Розе тумаков, мол – чего она такое говорит? На что подруга закатила глаза к потолку и безучастно развела руками. Мы на время замолчали, прислушиваясь к душераздирающим всхлипам Светы.