Марина Цветаева. Письма. 1928-1932

Дорогая Саломея, зная Ваше доброе сердце, еще просьба, даже две: 9-го Окт<ября> (26-го сент<ября> по-старому) мой день рожденья —36 лет — (недавно Але исполнилось 17) [1112], подарите мне по этому почтенному, чтобы не написать: печальному, случаю две пары шерстяных чулок, обыкновенных, прочных, pour la marche [1113], хорошо бы до 9-го, ибо замерзаю. На 38–39 номер ноги. Это — первая просьба. Вторая же: если у Ирины есть какая-нибудь обувь, ей ненужная, ради Бога — отложите для Али. Горы съели всё, т. е. и сандалии и башмаки, а наши дела таковы, что купить невозможно. Аля носит и 38 и 39 и, по желанию, 40-вой, преимущественно же 39-тый. Так что, если что-нибудь освободится и еще держится — не отдавайте никому. На ressemelage [1114] мы способны.

— Кончила Мо́лодца, — последняя чистка. Теперь нужно думать — куда пристроить. Написала встречу Маяковского с Есениным — (стихи)3.

Да! Забавная история: письмо от Оцупа — редактора «Чисел» [1115] — с просьбой о пяти стихотворных автографах для пяти тысячефранковых экз<емпляров> III книги. Я: «Автографы либо даю, либо продаю, а продаю 100 фр<анков> штука». Ответ: «Числа бедны, большинство сотрудников [1116] работают бесплатно, не говоря уже о редакторах [1117] — словом, давай даром.

Я: — На продажу не дарю, — впрочем — вот вам «Хвала богатым» — хотите пять раз?!

(…И за то, что их в рай не впустят,
И за то, что в глаза не смотрят…)

Убью на переписку целое утро (40 строк по пяти раз, — итого 200) — хоть бы по франку за строку дали!

Но и покушают же «богатые» (Цейтлин, напр<имер>, Амари́ [1118]: mari de Marie: a Marie [1119]. Пущу с собственноручной пометкой.

ХВАЛА БОГАТЫМ

(предоставленная автором для нумерованного экз<емпляра> Чисел — безвозмездно). Мне — нравится! Но м<ожет> б<ыть> — откажутся. Тогда пропали мои 200 строк и рабочее утро. Где наше ни пропадало! Лист будет вклейкой. Кому не понравится — пусть выдерет.

_____

Стипендия С<ергея> Я<ковлевича> кончилась, хлопочем до 1-го ноября, но надежды мало. Говорила о нем с д<окто>ром «Pour le moment je le trouve mieux, mais l’avenir c’est toujours l’inconnu!» [1120] — Знаю.

За все лето было три летних недели. Раз ездила в очаровательный Annecy, здесь дешевое автокарное сообщение, но для меня это то же, что пароход в Англию. Был у нас Мирский — давно уже — два дня — дико-мрачен, и мычливей чем когда-либо.

О С<ув>чинских не знаю ничего.

Обнимаю Вас, пишите о себе и не вините меня в ре́мизовстве [1121].

<Приписка на полях:>

О Хвале богатым пока молчите: сюрприз!

                             МЦ.

Впервые — Часть речи. Н.-Й. 1981/1982. № 2/3. С. 40-42 (публ. В. Полухиной). СС-7. С. 132–133. Печ. по СС-7.

38-30. С.Н. Андрониковой-Гальперн

                             Дорогая Саломея!

Огромное спасибо. Возопила к Вам по телеграфу из-за необходимости внезапного отъезда С<ергея> Я<ковлевича> — кр<асно->крестовая стипендия кончилась, а каждый лишний день — 45 фр<анков>.

Мы наверное тоже скоро вернемся — не позже 10-го, очень уж здесь холодно по ночам, утром и вечером (NB! А когда — не).

Приеду и почитаю Вам Мо́лодца и попрошу совета, что мне с ним делать дальше — разные планы.

Целую Вас и горячо благодарю.

                             МЦ.

St-Pierre-de-Rumilly (Hte Savoie)

Château d’Arcine

27-го сент<ября> 1930 г.

Впервые — СС-7. С. 133. Печ. по СС-7.

39-30. С.Н. Андрониковой-Гальперн

3-го окт<ября> 1930 г.

                             Дорогая Саломея!

Огромное спасибо за чудные чулки — как раз по мне и уже на мне. Ходила за ними вчера на почту под отъездный колокольный коровий звон.

— Странная вещь! Ася (сестра), знавшая Маяковского, писала мне, что он умер из-за одной тамошней женщины, той с которой коротал последнюю ночь [1122]. Писала Пастернаку, знавшего ближе [1123]. Хотелось бы выяснить. Ведь Ваша версия — отместка старого мира, тогда как «тамошняя» — просто — лирической, сущности поэта, еще проще — любви. Про Маяковского когда-н<и>б<удь> напишу, вернее запишу ряд встреч, которые помню все [1124]. Ася немногословная, потому и помню.

1-го, т. е. третьего дня, проводили С<ергея> Я<ковлевича>. Он по-моему поправился, но все зависит от дальнейшего хода дней.

Думаем выезжать не позже 7-го. Страшно радуюсь встрече с Вами, давайте этой зимой чаще видаться!

— Спасибо за обещание Алиной обуви, лучше большие, чем никакие (последнее, по простоте, из Козьмы Пруткова) [1125].

Прочла чудную жизнь Дузе — Рейнгардта, брата того, посоветуйте приобрести А<лександру> Я<ковлевичу>, книга немецкая [1126].

Обнимаю Вас и сердечно благодарю.

                             МЦ.