Марина Цветаева. Письма. 1928-1932

Будь, младенец — Володимир!
Будь, младенцем Володимир!)

Да! Чудо! С Фохта [1198] деньги взыскала, но ка-ак! При встрече изображу в лицах.

Сердечный привет Вам и вашим.

                             МЦ.

Пятница <7 или 14 ноября 1930 г.> [1199]

Впервые — ВРХД. 1974. № 114. С. 211 (публ В.Б. Сосинского). СС-7. С. 90. Печ. по СС-7 (с уточнением датировки).

50-30. Ю.П. Иваску

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d’Arc

7-го ноября 1930 г.

          Многоуважаемый Г<осподи>н Иваск,

Письмо и «Русский Магазин» [1200] получила. Участвовать согласна. Условия (2 фр<анка> строка) подходят. Прилагаю стихи.

Большая просьба: так как я сейчас крайне нуждаюсь (это говорят все — всегда — но есть разные степени этой крайности, говорю о крайней) сделайте все, что можете, чтобы немедленно выслать мне гонорар, этим Вы меня не только выручите, а — спасете.

О стихах. Если можно — пришлите корректуру, вышлю обратной почтой, если никак не возможно — правьте сами, очень прошу, сохраняя все мои знаки, особенно в последнем стихотворении, где всё на знаках.

А вот это > обозначает промежуток между строками. (Когда нет — в строчку). В двух первых стихотворениях — легко, ибо идут четверостишьями. Словом, мой текст очень ясен, все дело в корректуре.

Итак, еще раз — горячая просьба о срочном гонораре и, по возможности, корректуре [1201].

Всего лучшего

                             Марина Цветаева

<Приписка на полях:>

Журнал приветствую.

Впервые — СС-7. С. 380. Печ. по СС-7.

51-30. Р.Н. Ломоносовой

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d’Arc

15-го ноября 1930 г.

Дорогая Раиса Николаевна! Ваша помощь — чудо: мы совсем погибали. Налоги: octroi [1202] и квартирный, газ, электричество, долг в лавку, плата за Сережино (школа кинематографич<еской> техники) и Алино (Arts et Publicité) [1203] учение, — все это вырастало в гору и под этой горой была — я.

Теперь — свобода, ощущение небывалой легкости, всё как по взмаху дирижерской палочки — или моцартовской (Zauberflöte) [1204]. Самые вопиющие долговые гло́тки — заткнуты.

Чем — когда — Вам воздам??

— Так странно все сошлось: перед письмом Г<оспо>жи Крыловой [1205], просившей заехать — письмо от Бориса, первое после нескольких месяцев молчания. О моем французском Мо́лодце (Gars), выписки из к<оторо>го я в конце лета посылала ему в письме. Вещью восхищен и — Боже, какая тоска по отъезду в каждой строке, из каждой строки.

…«Как еще сказать тебе о действии твоих столбцов и всей этой новости? Прими во внимание, что тут у нас свирепейшая проза, и я стараюсь, и мне не до преувеличений. Так вот, утрачивая чувство концов и начал в этом бесплотно-капканном времени…» и дальше: «Пишу и чувствую, что издалека ты, в особенности же мужчины (инициалы мужа и Св<ятополк>-Мирск<ого> должны меня за этот замогильный тон презирать. Что же делать? Сейчас из-под Москвы от Б<ориса> Н<иколаевича> Б<угаева> (Андр<ея> Белого [1206]) получено письмо как из Сахары в Сахару».

И еще:

— О себе не пишу не случайно. (NB! все письмо, кроме приведенных строк, о моем Мо́лодце.) Это — не тема, пока лучше не надо.

_____

Борис, Борис. За что ему, западнику всем строем (— лиры!) так расплачиваться за Россию: приемную страну.

_____

Моя сестра из Москвы пишет: «П<астернак>ов видаю редко. Женя грустная и трудная» [1207].

_____

О себе. Летом к нам в Савойю приезжала переводчица Извольская, чудный человек, редкостный [1208]. Я ее мало знала. Близко сошлись.

Это первый, нет — единственный человек, который помог мне в осуществлении, верней — в овеществлении Мо́лодца: подарила мне православную службу на франц<узском> яз<ыке>, — ОТЫСКАЛА! — и, теперь, переписывает на машинке всю вещь — длинную — 105 страниц. Если что выйдет — только благодаря ей. Забыла я Вам сказать, что она работает — без преувеличения — 16 часов в сутки, иногда и 18. И вот, отрывая от сна — помогает мне двигать мою вещь.

_____

С моим английским «Мо́лодцем» произошла странная вещь, а именно: вещь переведена, а переводчик (Алек Броун, живет в Сербии) — скрылся, просто — канул — кстати с четырьмя иллюстрациями Н. Гончаровой, которые, в бытность свою в Париже, месяцев восемь <а то и девять?> назад, захватил с собой на показ лондонским издателям. С тех пор — ничего ни Гончаровой ни мне. (Брал на неделю, хотел взять все, слава Богу, Гончарова в последнюю минуту дала только четыре.)

Недавно писала Мирскому с просьбой воздействовать на странного переводчика. Писала и непосредственно последнему. Пока ответа нет. Мирский, присутствовавший при встрече, говорил, что перевод — чудесный.

Огромное спасибо за адрес издателя, как только Броун оживет — сообщу ему.