Марина Цветаева. Письма. 1928-1932

Если Вы к С<ергею> М<ихайловичу> едете из города могу приехать сама, адрес в кухне на стене, но для верности напишите еще раз.

Мне нужно знать нынче — когда?

                             МЦ.

Христос Воскресе!

Впервые — Несколько ударов сердца. С. 192. Печ. по тексту первой публикации.

29-31. С.Н. Андрониковой-Гальперн

Запоздалое Христос Воскресе, дорогая Саломея! Где Вы и что́ Вы?

Были ли в Голландии? Видела Мирского, но не преувеличивая (здесь: не преуменьшая) ровно три минуты, на вокзале, на проводах Извольской [1385], в толпе снимающих, снимающихся, плачущих и напутствующих.

Напишите два словечка и, если можно, пришлите иждивение. Целую Вас.

                             МЦ.

21-го апреля 1931 г.

Meudon (S. et О.)

2, Av Jeanne d'Arc

Впервые — СС-7. С. 137. Печ. по СС-7.

30-31. С.Н. Андрониковой-Гальперн

Медон, 23-го апреля

            ____________ 1931 г.

            6-го мая

Сердечное спасибо, дорогая Саломея, за иждивение и за позднюю благодарность.

Нынче Мурины имянины (Георгиев день) и ознаменованы они следующим речением: — Мама! как по-французски Бердяев? — Так и будет — Бердяев [1386], если хочешь — Berdiaéff. — А-а… А почему я на одной книге прочел — BOURDEL? [1387]

Кстати, когда я ему передала, что сейчас у Вас уехала прислуга и т. д. — «А зачем мне прислуга?» — «Ты же собирался у Саломеи завтракать!» — «А Саломея сама не умеет готовить?» — «Нет». — «Пусть научится!»

П<етр> П<етрович > С<ув>чинский tout crache [1388].

_____

Обнимаю Вас.

                             МЦ.

Впервые — СС-7. С. 137. Печ. по СС-7.

31-31. Р.Н. Ломоносовой

               Дорогая Раиса Николаевна,

Не пишу потому что боюсь тревожить, а вместе с тем так хочется знать о Вас и о сыне.

Нынче очередной взнос от Тихвинского, просит выслать Вам расписку, прилагаю [1389].

Напишите хоть словечко! Обнимаю Вас

                             МЦ

Много есть о чем рассказать, но не решаюсь занимать собой. Вот когда Чуб поправится!

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d'Arc

10-го мая 1931 г.

Впервые — Минувшее. С. 265. СС-7. С. 337. Печ. по СС-7.

32-31. С.Н. Андрониковой-Гальперн

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d'Arc

10-го мая 1931 г.

               Дорогая Саломея!

Хорош вечер [1390]: 1) без брови (к 30-му от остающегося миллиметра не будет и следа) 2) без платья (то что есть — до колен) и без участников. Боясь душевных осложнений (просить, благодарить, жалеть, что просила и благодарила) — решила одна. 1-ое отд<еление> — стихи, второе — проза (новая, для Вас ОСОБЕННО — интересная, честное слово!) третье — опять стихи.

Посылаю Вам 10 билетов с безмолвной просьбой. А если Путерману послать штук пять — продаст (хоть один??) Если думаете, что да (хоть ½), сообщите мне, милая Саломея (NB! здорово я написала Ваше имя!) его адрес.

Когда повидаемся? Что у Вас нового? Как здоровье? Напишите словечко!

                             МЦ.

Впервые — СС-7. С. 137–138. Печ. по СС-7.

33-31. С.Н. Андрониковой-Гальперн

Meudon (S. et О.)

2, Av Jeanne d'Arc

18-го мая 1931 г.

               Дорогая Саломея!

Можно в спешном порядке попросить Вас об иждивении: шьется — с грехом пополам — платье (из бывшего, далеких дней молодости, к счастью длинного — платья вдовы посла Извольского [1391]. Красного (платья, а не посла!) и нужно на днях за него платить.

Дикая жалость, что Вас на вечере не будет, ибо — Христом Богом, умоляю: до 30-го никому ни слова — читать буду:

История одного посвящения [1392]

— то есть:

«Уезжала моя приятельница в дальний путь, замуж за́ море» — разбор и пожжение бумаг — то же по инерции у меня дома — и, — налету уже жгущей руки — что это такое?

Печатное — большое — кем-то вырезанное.

и:

Где обрывается Россия

Над морем черным и глухим

II

Г<ород> Александров Владимирской губ<ернии>. Лето. Шестнадцатый год. Народ идет на войну. Я пишу стихи к Блоку и впервые читаю Ахматову. У меня в гостях Осип Мандельштам. — Эпизоды — (прогулка по кладбищу, страх быка (теленка), М<андельшта>м и нянька, М<андельшта>м и монашка и т. д.) — Отъезд. — Из Крыма стихи:

Не веря воскресенья чуду…

III

Читаю газетную вырезку с описанием как, где и кому написаны эти стихи. Оказывается — очень хорошенькой, немножко вульгарной женщине-врачу — еврейке — на содержании у армянского купца. В Крыму (вместо Коктебеля, места совсем особого, единственного, дан Крым Ялты и Алупки). Местное население показывает М<андельшта>му свиное ухо (NB! В Крыму! На добрую четверть состоящем из евреев!)

И та́к далее.

И вот, строка за строкой — отповедь.

Заключительные строки:

— Не так много мне в жизни посвящали хороших стихов и, главное, не так часто вдохновение поэта — поэтом, чтобы мне это вдохновение уступать так даром зря (небывшей) подруге (небывшего) армянина.