Читаем Марина Цветаева. Письма 1933-1936 полностью

«Белла-Донна» Гронского — настоящее событие в поэзии, это поняли уже и Бем (руководитель пражского «Скита поэтов») написавший о ней большую статью в «Мече», а сейчас пишет в ревельской «Нови»[1072] — Ю<рий> Иваск, выдающийся филолог и один из лучших знатоков поэзии.


Впервые — Надеюсь — сговоримся легко. С. 75. Печ. по тексту первой публикации.

23-35. А.А. Полякову

Vanves (Seine)

33, Rue J-B Potin

29-го марта 1935 г., пятница


                         Дорогой Александр Абрамович,

Не в службу, а в дружбу.

Умоляю поместить прилагаемое оповещение о моем чтении памяти Н<иколая> П<авловича> Гронского в это воскресение, по возможности на видном месте[1073]. Посылаю такое же оповещение и Струвэ[1074], на случай, если бы Вы эти дни случайно отсутствовали.

П<авла> П<авловича> Гронского не прошу, потому что он из деликатности (здесь — странной) поместит сына на последнем месте, а я хочу, чтобы многие прочли и пришли, потому что юноша этого — заслуживал, и п<отому> ч<то> у меня нет возможности общаться с русским читателем иначе, как устно. (Статья эта пойдет и по-сербски, и по-чешски.)[1075]

Буду очень рада, если придете.

Сердечный привет и, заранее, благодарность.

                                       Марина Цветаева


Пока Демидов жив — я навряд ли буду у вас печататься, а такие люди иногда до-олго живут. Пока что, он меня — выжил.

Да! Предупреждаю, что буду беспокоить Вас этой же просьбой еще дважды, а м<ожет> б<ыть> и трижды (не считая этого воскресенья — в четверг, в то воскресенье и в день чтения: четверг), с небольшими вариантами.

Предупреждаю — чтобы не раздражались каждый раз заново.


Впервые — ЛО. 1990. С. 105. СС-7. С. 472. Печ. по СС-7.

24-35. В.В. Рудневу

Vanves (Seine)

33, Rue JB Potin

в глупую дату 1-го апреля


                         Дорогой Вадим Викторович,

Если у Вас случайно сохранилось мое последнее письмо, там есть зачеркнутое слово. Оно: — Если <слово подчеркнуто>

Продолжение:…Вас огорчат или смутят (за читателей) «попы», можете упразднить всё четверостишие.

Потом я подумала: — Зачем наводить на мысль? — и зачеркнула.

А все-таки вышло — «по-мо*ему».

Итак, упраздняйте всё четверостишие[1076], — мне, лично, жаль — из-за последней строки, но именно она была бы тяжела — для родителей (ЧЕРВЬ — СЛИШКОМ ЧЕРВЬ!)

Обойдемся без червя.

Пока до свидания — надеюсь, 11-го.

Сердечный привет

                                       МЦ


Впервые — Надеюсь — сговоримся легко. С. 75–76. Печ. по тексту первой публикации.

25-35. Богенгардтам

<5 апреля 1935 г>[1077]


                         Милые Богенгардты!

Будем — мы с Муром наверное (час<ам> к 12-ти), Аля — наверное нет, С<ережа> — может быть, но не надолго.

Обнимаю всех и радуюсь встрече.

                                       МЦ.

Пятница


Печ. впервые по копии с оригинала, хранящейся в архиве составителя.

26-35. А.Э. Берг

Vanves (Seine)

33, Rue Jean-Baptiste Potin

7-го апреля 1935 г., воскресенье[1078]


                         Милостивая государыня,

В этот четверг, 11 апреля, я читаю лекцию о поэзии Николая Гронского — и более обще, о судьбе поэта.


                           184, бульвар Сен-Жермен — Зал Географии

                              Четверг, 11 апреля, 8 ч<асов> * вечера

                                           — ПОЭТ-АЛЬПИНИСТ —


Если можете — приходите.

Я Вас обнимаю и буду очень рада Вас снова увидеть.

                                       МЦ.


Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 27. СС-7. С. 478. Печ. по СС-7.

27-35. А.Э. Берг

Vanves (Seine)

33, Rue Jean-Baptiste Patin

15-го апреля 1935 г., вербный четверг


                         Дорогая Ариадна,

— Простите, забыла отчество, но — хотите? пусть так и останется: без отчеств: у нас хорошие имена, а Ваше я настолько люблю, что 21 год назад назвала им свою дочь.

— А я ведь Вам совсем недавно писала — числа 8-го, 9-го, звала Вас на свое чтение «Поэт-альпинист» (11-го) — если не ошибаюсь даже вложила билет и очень была огорчена 1) не увидев Вас в зале, 2) так долго ничего не слыша. Я уже думала, что Вы, в горячке переезда, навек потеряли мой адрес, — и мы бы никогда не свиделись, ибо, очевидно, мое то письмо до Вас уже не дошло, и второе бы не дошло, и Вы бы навряд ли догадались написать мне на Посл<едние> Новости? (Кстати, не забудьте, на всякие случаи переездов и перемен — это мой (условно!) вечный адрес.)

Итак, очень счастлива, что опять сошлись.

_____

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное