Читаем Марина Цветаева. Письма 1933-1936 полностью

и еще, в 1 ч<асти> Тезея — Ариадне, сейчас словами не помню, но то же самое[1365].

Когда вещь сильна, она еще не переимчивость, а — преемственность. В слабой вещи — о лесах севера[1366] — у Г<рон>ского явное подражание Блоку (кажется 1932 г. — т. е. давно* — о — расставшись со мною).

Гронского в Белла-Донне я чувствую своим духовным сыном[1367].

Он был собой — пока он был мной.

_____

Поплавского не только последним певцом, но вообще поэтом — не считаю[1368]. У него была напевность, ничуть не лучше чем у Д<аниила> Ратгауза[1369]. Только Ратгауз брал у Фета, скажем, а Поплавский КРАЛ у раннего Блока и всегдашнего Пастернака.

ПЛАГИАТ.

Доказать — берусь.

_____

Ну, вот. Устала. Возвращаю два купона. — Жаль негатива. — Повторяю: — молчите.

Простите, что перепутала страницы, но писала с зверской головной болью: отписывалась, зная, что если не сразу — то никогда.

                                       МЦ.


Пример «дубасят…» (М<аяков>ский и Ц<ветае>ва «дубасят»)

Никто ничего не отнял!Мне сладостно, что мы врозь!Целую Вас — через сотниРазъединяющих вёрст![1370]

Это, по-моему, называется — ПЕТЬ. И таких примеров — ТОМА.

Нет голубчик, ни в какие Вы меня схемки не загоните![1371]

Вам придется либо признать простое чудо, либо — сознательно его искажать — и, третье либо:

— отказаться. —

_____

В Ваших стихах хороши строки:

И в потомстве ты не тотИ в раю — не тот, не ты.[1372]


Впервые — Русский литературный архив. С. 225–228 (с купюрами). Печ. полностью по СС-7. С. 399–403.

Марина Цветаева

74-35. А.Э. Берг

Vanves (Seine)

33-65, Rue JBPotin

12-го Октября 1935 г.

<Приписка на полях:>

NB! 33 — бывший, № 65 — новый,

пишите оба, учитывая консерватизм французов.


                         Милая Ариадна,

Начну с срочной просьбы: добыть и вернуть мне обе рукописи: 1) le Gars (поэму) и 2) Neuf lettres (прозу), данные Вашему знакомому французу[1373] (секретарю? какого-то журнала) на просмотр.

Мне обе вещи срочно нужны для (возможного) выступления в Швейцарии[1374] и, тогда, — возможного их напечатания — там же.

Других экз<емпляров> у меня нет, есть только черновики, а дело спешное, ибо мне, чтобы получить приглашение, нужно сначала послать материал.

Я в отчаянии при мысли, что француз мог их потерять — ибо так уже однажды, в салоне Nathalie Clifford-Barney[1375] — со мной (теми же вещами) — было. Ничего не сделала (всё обещав! у нее было свое издательство) и потеряла. (Я не ассоциирую Ва*с с Barney — сохрани Бог! Я знаю Вашу добрую волю ко мне, но ведь вещи — у чужого!)

Умоляю.

Если бы вещи были у меня на руках этим летом — швейцарское выступление было бы наверное, — я на Юге встретилась с русской швейцаркой, д<окто>ром словесности при базельском Университете[1376], и от нее всё зависело, но без вещей она не смогла и не сможет — ничего.

— Умоляю! —

Приглашения делаются в течение Октября, чем раньше пошлю — тем лучше, собственно давно должна была бы послать, но все надеялась, что обнаружу еще оттиски у себя[1377]. Наконец, перерыв все свои архивы (работала пять дней!) удостоверила, что все раздала и ничего не имею. Те, французу — последние.

_____

Из факта письма видите, что я в Ванве. Лето было чудное, но с вынужденным безделием (писательским). Теперь — навёрстываю.

У нас все простужены, холод и беспорядок.

Жду отклика и целую. Детям сердечный привет.

                                       МЦ.


<Приписки на полях:>

На Юге были еще и Паррэны[1378] (N R F, и я отлично могла уст роить свою прозу (Lettres)[1379]. РОКОВОЕ. Когда немножко обойдусь, попытаемся устроить встречу.

Мура за «esprit trop m*r pour son *ge»[1380] перевели через класс. Сейчас он учит англ<ийский> яз<ык>.


Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 45–46. СС-7. С. 489–490. Печ. по СС-7.

75-35. В.В. Рудневу

15-го Окт<я6ря> 1935 г.


                         Милый Вадим Викторович,

Приехала за авансом нынче, 15-го, в 2 * ч<аса> дня, согласно Вашему приглашению — письмо оставляю: датировано 14-тым и написано: завтра — и никого и ничего.

Завтра уже выбраться не смогу, потому очень прошу Вас тотчас же выслать мне обещанные 300 фр<анков>.

Корректуру — стихов[1381], сгоряча оставленную дома, вышлю нынче же: поправок нет.

Всего доброго.

Итак, надеюсь

                                       МЦ.


<Приписка на полях:>

Немецкую цитату выправила на Вашем листке[1382].


Впервые — Надеюсь — сговоримся легко. С. 87. Печ. по тексту первой публикации.

76-35. Б.Г. Унбегауну


                         Милый Борис Генрихович!

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное