Читаем Марина Цветаева. Письма 1933-1936 полностью

Ничего не везите из города, у меня примус, а что* смогу — приготовлю заранее, чтобы обедать на воле. Поэтому и прошу предупредить — когда и каким поездом, тогда — встретим. Воскр<есный> билет alles-et-retour 11 фр<анков>, в будни — вдвое,

Итак, жду 1) письма 2) вас. Дошли ли мои 50 фр<анков> (прост<ым> письмом)?

                                       МЦ.

<Приписка на полях:>

У меня есть спинной мешок для еды.


Впервые — Марина Цветаева в XXI веке. 2011. С. 275–276. Печ. по тексту первой публикации.

Письмо написано на двух открытках с видами городских ворот.

55-36. З.А. Шаховской

Moret-sur-Loing (S. et М.)

18, Rue de la Tannerie,

chez Mme Vve Thierry

9 го июля 1936 г., четверг


Милая Зинаида Алексеевна, как видите — я уже на воле, а именно: в чудном старинном городке под Фонтенбло. Быт устроен, т. е. по возможности устранен, а для души — непосредственно над головой — две химеры: Мурина и моя (поделили) — ибо живем непосредственно за церковной спиной. Я сюда приехала, чтобы беспрепятственно работать, т е. переводить Пушкина — лучшие стихи, не взирая — переведены ли уже, или нет, ибо я ни одного перевода не знаю, да и знала бы — не слушала бы.

Хотите — чтобы я с этим осенью приехала в Бельгию, т. е. с вечером моих переводов + предисловие. Я серьезно запрашиваю. Давать заочно мои стихи мне бы не хотелось — и вот почему: у меня много вариантов, и Ваши поэты из «Журналь де Поэт» мне м<ожет> б<ыть> помогли бы утвердить лучший (беда, что один другого лучше: один — содержательно ближе, другой французски — или образно — лучше, вообще хорошо бы посоветоваться — устно, по горячему следу первого впечатления).

Пока сделаны: Когда могучая зима — Пророк — Для берегов отчизны дальной — К няне — и сейчас идет, именно волнами идет! Свободная стихия (К морю). Но я хочу — целый сборник: всё, что есть лучшего[1702]. Посмотрим, что успею за лето.

Как Вы думаете, есть ли надежда приехать с этим в Брюссель, т. е. с рядом стихов и с словом о Пушкине. Т. е. наработаю ли я на поездку (паспорт у меня есть).

Что будет с самой книжкой — не знаю: я могу дать бесплатно несколько стихов, я вообще бы с радостью работала бесплатно — если бы государство — или какой-нибудь меценат мне бы оплачивал мое скромное существование, но пока — это мой единственный источник существования, а напечатай я пушкинский сборник в Из<дательст>ве «Журналь де Поэт», не только ничего не дадут, а еще приплачивать нужно, — за много месяцев непрерывного труда… Но обещанное в Ваш сборник — дам.

Дальше: всего Пира переводить не буду: там лучшее — обе песни[1703], а остальное — для перевода мало увлекательно, ибо беспрепятственно. Я не люблю стиха без рифмы — и этого размера не люблю: скучаю.

Подумайте, пожалуйста, и ответьте — хотя бы предположительно.

Получили ли мою франц<узскую> рукопись (NB! машинную). Вот ее бы другую маленькую в из<дательст>ве издать — хотела, так как продать мне ее (при моем характере) навряд ли удастся, — у меня у французов нет имени, а в кредит — ничего не хочу. Я бы хотела, чтобы издательство «Журналь де Поэт» ее до моего приезда прочло и как-нибудь отозвалось. Тогда бы привезла ту другую — тоже письмо (если бы Вы знали — кому и о чем!) и получилась бы небольшая книжка, к<отор>ую бы и предложила из<дательст>ву — на его условиях (кажется 600 бельг<ийских> фр<анков> доплаты?)

Ответьте мне, пожалуйста, дорогая Зинаида Алексеевна, по обоим пунктам, если можно не открыткой, п<отому> ч<то> в открытки я как-то не верю, слова на ветер.

Я здесь буду до середины сентября, но ответ хотела бы поскорей. Мне бы очень хотелось съездить в Бельгию, у Вас хороший дух, поскольку я могла почувствовать и что я безусловно увидела в факте издания «Проз д’Анфан». Так вот, та моя проза — той же породы, оттого у меня есть надежда. (Неужели тот Люсьен — ее потерял?? Запросите О<льгу> Н<иколаевну> — она мне ни слова больше не пишет. И Люсьен — тоже не ответил.)

Итак — до письма!

Сердечный привет и пожелания хорошего — всячески — <нрзб.>.

Выросла ли собака и как на нее смотрят кондуктора? М<ожет> б<ыть> уже — снизу??

                                       МЦ.


Впервые — Новый журнал. 1967(2). С. 138-140. СС-7. С. 561 562. Печ. по СС.-7.

56-36. А.А. Тесковой

Moret-sur-Loing (S. et М.)

18, Rue de la Tannerie,

chez Mme Vve Thierry >

10-го июля 1936 г., пятница.


Дорогая Анна Антоновна, а это — ответ на за*мок. Этими воротами выходили на* реку, собственно — речку, с чудным названием Loing (loin!)[1704]. Речка — вроде той, где купалась в Тульской губ<ернии>, 15-ти лет, в бывшем имении Тургенева, — там, где Бежин луг. Но — там не было ни души (только пес сидел и стерег), а здесь — сплошь «души»: дачи, удильщики, барки, — ни одного пустынного места.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное