Читаем Марина Цветаева. Письма 1937-1941 полностью

Дитя, что я привношу в твою жизнь — я знаю. Что ты в мою — знаешь ты, но не знаю я. Потому что очень легко привнести в мою огромную тяжесть.

Хватит ли тебе мужества на меня? Это большой вопрос.

_____

19 февраля, суббота

Если бы я не назвала пятницу, ты сегодня был бы у меня — это было бы сегодня. Если бы я не выбрала (не предпочла) вчерашний день сегодняшнему, то сегодня (глядя из вчерашнего) было бы уже завтра, а сегодня — сейчас (10 часов вечера).

Тут нет измены Р<ильке>, нет этого — «на могилах цветут розы», потому что Р<ильке> — не могила, а ты — не роза.

Со-бытие́ в Раю.

Трудная доля, мучительная доля <нрзб.> — что же дает <вариант: давала> эта доля, если все груды и муки <нрзб.> — ради нее.

_____

Сегодня прекрасный день, пятница, и именно в этот первый прекрасный (условленный) день ты не можешь, а я так и знала, что ты не придешь, не сможешь, и я пойду сама, без Вас, но с Вами в условленный парк.


Почему? (Надо ли рассказывать? Надо ли спрашивать? — Любимый ряд вопросов у Р<ильке>.)

Слишком быстро? Все еще? Но не ради быстроты (нетерпения, частоты, краткости)? Что такое завтра и сегодня.

Н., вот мой ответ на твой вопрос: Мы давно не виделись.

_____

Холод и скупость в человеческих отношениях.

Заметила это вчера.

Все истлевает, перегорает (ведьмы и т. п.)

_____

Как бывает слишком поздно, так бывает и слишком рано. И для меня тоже, хотя я никогда ничего не рассчитываю. Последний тихий отзвук деликатности — нежелание слишком сильно ранить время. Детям (как и времени) нужно иногда уступать.

Но вы должны знать, что все приходящее в <зачеркнуто: последний> первый же момент уже было здесь, стояло здесь целиком и, как Вы убедитесь, выстояло.

_____

Сегодня прекрасный день, пятница, не первый подвернувшийся — первый прекрасный (условленный) день — и Вы не пришли — а я точно знала, что Вы не придете, так что, не дождавшись Вас, пошла без Вас, но с Вами в условленный парк, на с Вами условленную прогулку.

Зачем (она сближает и прочее).

Все еще слишком быстро? Но не ради быстроты (новизны, прыткости, частоты)?

Что такое вчера и сегодня. И — мы так долго не виделись!

_____

Итак, четверг 6 часов <зачеркнуто: 14> 25 <сверху: вокзал Монпарнас> там, где Вы сошли, — помните еще? Если нет, просто спросите: место прибытия пригородных поездов (Кламар, Бельвю и т. д.). <Зачеркнуто: Внизу> Там, где кончается лестница — остановитесь, прямого выхода там нет. И как заметите меня <зачеркнуто: смотрите внимательно, чтобы меня узнать> — окликнете, потому что я близорука и хожу быстро, могу легко пройти мимо.


22 февраля

Раз от разу я Вас забываю — полностью — а когда думаю о Вас, то это лишь (думаю лишь) мое воспоминание о Вас.

Каждый раз я узнаю Вас заново, а значит каждый раз забываю.

Узнавание, воспоминание, все это свидетели — слуги забвения!

_____

Вы должны превратиться в силу — вы сами целиком.

Из почему в поэтому: (по эту сторону!)

Вам не кажется странным, что я с Вами не на «ты».

_____

Меня в этих отношениях Вы совсем не замечаете, а в отношениях (которые — единство) не может быть двух (центров). Сильнейший уступает. Пока не станет ТАК, существует только «я» или «ты» (вместе — никогда).

Меня Вы узнаете — издалека — чем дальше, тем <нрзб.> — как гору.

Открываться Вам я (буду) словно издали — как гора.

В силу всей Вашей проницательности — «остроты» (остроты мысли, я имею в виду).

_____

Моя интуиция обманчиво подсказывает мне, что я (минус «ты») — сама по себе — для тебя ничто.

Мой опыт обманчиво подсказывает, что быть такого не может.

Мой, нет, — чужой! У меня опыта никакого. У меня точно лишь чужой, которым я, естественно, никогда не руководствуюсь.

Мой? У меня есть лишь чужой.

Я, оставаясь в прошлом, откроюсь Вам из Вашего далекого будущего — как гора.

Из своего прошлого я приду в Ваше будущее.

_____

Дорогой друг, Вы не сведете меня с «Ja», т. е. с М<орисом> Бетцем?[915] Сделайте так, дождитесь меня в понедельник, потом мы пойдем к Вам, побудем там часок, потом придет «Ja», М<орис> Бетц. Он мне нужен по одному делу.

Напишите мне, пожалуйста, можно ли это устроить и, если можно, то когда. И — 1) Согласие от «Ja» 2) моё

Все жизни, в которые я вхожу, либо уже переполнены — нет места, чтобы наполниться мной, — либо слишком пусты, то есть нуждаются не в том, чтобы я их наполнила собой, (не в моей единственности, а в любой множественности вообще), то есть совершенно пустая форма, для которой годится чье угодно содержание.

Первые — собрание антиквариата, в лучшем случае — благородное, замок, вторые — пустой школьный класс, где еще пока нет ни парт, ни доски, ни учителей, ни уроков, ни занятий.

Слишком полные. Слишком пустые.

Ты, дорогой друг, большой красивый зал, который отражает свои голые стены сотнями зеркал-глаз. Что я делаю в нем — одна?

Если бы ты меня любил, ты любил бы меня не только как свою единственную, а как первую, и, может, еще чуть-чуть — как первую встречную…

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
За что Сталин выселял народы?
За что Сталин выселял народы?

Сталинские депортации — преступный произвол или справедливое возмездие?Одним из драматических эпизодов Великой Отечественной войны стало выселение обвиненных в сотрудничестве с врагом народов из мест их исконного проживания — всего пострадало около двух миллионов человек: крымских татар и турок-месхетинцев, чеченцев и ингушей, карачаевцев и балкарцев, калмыков, немцев и прибалтов. Тема «репрессированных народов» до сих пор остается благодатным полем для антироссийских спекуляций. С хрущевских времен настойчиво пропагандируется тезис, что эти депортации не имели никаких разумных оснований, а проводились исключительно по прихоти Сталина.Каковы же подлинные причины, побудившие советское руководство принять чрезвычайные меры? Считать ли выселение народов непростительным произволом, «преступлением века», которому нет оправдания, — или справедливым возмездием? Доказана ли вина «репрессированных народов» в массовом предательстве? Каковы реальные, а не завышенные антисоветской пропагандой цифры потерь? Являлись ли эти репрессии уникальным явлением, присущим лишь «тоталитарному сталинскому режиму», — или обычной для военного времени практикой?На все эти вопросы отвечает новая книга известного российского историка, прославившегося бестселлером «Великая оболганная война».Преобразование в txt из djvu: RedElf [Я никогда не смотрю прилагающиеся к электронной книжке иллюстрации, поэтому и не прилагаю их, вместо этого я позволил себе описать те немногие фотографии, которые имеются в этой книге словами. Я описывал их до прочтения самой книги, так что можете быть уверены в моей объективности:) И еще я убрал все ссылки, по той же причине. Автор АБСОЛЮТНО ВСЕ подкрепляет ссылками, так что можете мне поверить, он знает о чем говорит! А кому нужны ссылки и иллюстрации — рекомендую скачать исходный djvu файл. Приятного прочтения этого великолепного труда!]

Игорь Васильевич Пыхалов , Сергей Никулин

Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Сталин и враги народа
Сталин и враги народа

Андрей Януарьевич Вышинский был одним из ближайших соратников И.В. Сталина. Их знакомство состоялось еще в 1902 году, когда молодой адвокат Андрей Вышинский участвовал в защите Иосифа Сталина на знаменитом Батумском процессе. Далее было участие в революции 1905 года и тюрьма, в которой Вышинский отбывал срок вместе со Сталиным.После Октябрьской революции А.Я. Вышинский вступил в ряды ВКП(б); в 1935 – 1939 гг. он занимал должность Генерального прокурора СССР и выступал как государственный обвинитель на всех известных политических процессах 1936–1938 гг. В последние годы жизни Сталина, в самый опасный период «холодной войны» А.Я. Вышинский защищал интересы Советского Союза на международной арене, являясь министром иностранных дел СССР.В книге А.Я. Вышинского рассказывается о И.В. Сталине и его борьбе с врагами Советской России. Автор подробно останавливается на политических судебных процессах второй половины 1920-х – 1930-х гг., приводит фактический материал о деятельности троцкистов, диверсантов, шпионов и т. д. Кроме того, разбирается вопрос о юридических обоснованиях этих процессов, о сборе доказательств и соблюдении законности по делам об антисоветских преступлениях.

Андрей Януарьевич Вышинский

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальная литература / История