Впрочем, все это не более чем праздные домыслы. Вновь и вновь швыряемая ураганами своих страстей на скалы отчаянной потребности в творческом одиночестве, Цветаева так и не смогла осуществить подлинную встречу с возлюбленным. Ни на кого не похожая и ни с кем не совместимая, талантливая, но неловкая в жизни, она все отпущенное ей на земле время оставалась потусторонним «гостем», не способным укорениться ни в скромных радостях семейной жизни, ни в подлинной взаимности духовного союза. То, что было для нее насущно необходимым, другим казалось излишеством, и наоборот; отсюда ее несоразмерность реальной жизни. Смысл любви в метафизическом словаре Цветаевой неминуемо включает муку расставания и острую боль безысходного одиночества. В этом отношении она не столь уж далека, несмотря на неукротимость своей натуры, от своих сестер в поэзии из других стран и эпох. Одна из них, Эмили Дикинсон, оставила суровое но печальное стихотворение о той цене, которую платит женщина-поэт за привилегию следовать собственной судьбе, – рискованно ступая над бездной по канату собственной поэзии. Цветаева, мне кажется, была бы солидарна с этим гимном женскому отречению:
I cannot live without You —
It would be Life —
And Life is over there —
Behind the Shelf…
<…>
So We must meet apart —
You there – I – here —
With just the Door ajar
That Oceans are – and Prayer —
And that White Sustenance —
Despair —
Врозь с Тобой я жить не в силах —
То было б Жизнью —
А Жизнь вон там запрятана —
За этим шкафом…
<…>
Так, мы должны встречаться порознь —
Ты там – Я – здесь —
С чуть приоткрытой Дверью:
Что Океаны – и Молитва есть —
И эта Пища Белая —
Отчаяние —
Примечания
1
Не женщина – душа! (
Вернуться
2
Вернуться
3
Вернуться
4
Вернуться
5
Небольшой фрагмент рукописи книги Кэтрин Чепела (а именно, ее рассуждения о поэме «На Красном Коне») благодаря щедрости автора был доступен мне в период написания этой книги.
Вернуться
6
Книга Кудровой мне тогда не была доступна, хотя она и была издана в России до написания моей книги.
Вернуться
7
Здесь и далее, если не указано иное, все ссылки на произведения Цветаевой даются, с указанием тома и страницы, на следующее издание:
Вернуться
8
Вернуться
9
Здесь: бесталанно (
Вернуться
10
Вернуться
11
Цветаева употребляет это противопоставление в своем эссе «Пушкин и Пугачев»: «мир вещественный» представлен там «заячьим тулупчиком», подаренным Петрушей Гриневым Пугачеву, а «мир существенный» – это любовь, стоящая за этим подарком. Ирма Кудрова отмечает символическую значимость этих образов в творчестве Цветаевой в целом (см. эссе «Огонь, стихия, чара…» в:
Вернуться
12
Первая цитата – из цикла Цветаевой 1923 года «Поэты» (2: 186), вторая – из ее дневника за 1918 год (4: 485).
Вернуться
13
М. Цветаева, «Искусство при свете совести» (5: 349, 351).
Вернуться
14
Сборник, о котором идет речь, вышел в 2012 году в издательстве университета Висконсина (University of Wisconsin Press), в серии книг Висконсинского центра исследования творчества Пушкина (Wisconsin Center for Pushkin Studies) под руководством Дэвида Бетеа и Александра Долинина.
Вернуться
15
Это предисловие написано в 2001 г.
Вернуться
16
Пер. А. Глебовской.
Вернуться
17
Катриона Келли рассматривает эту проблему в специфическом контексте русского романтизма, см.:
Вернуться
18