Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

В отличие от СССР, в Испании не было партийного единоначалия; многопартийность прижилась на Пиренеях ещё задолго до Гражданской войны. К слову, большим авторитетом там пользовались анархисты и марксисты – в частности, левая марксистская партия ПОУМ («Рабочая партия марксистского единства»). Последнюю коммунисты и Коминтерн рассматривали как троцкистскую.

А теперь призадумаемся: 1937–1938 годы, в Советском Союзе свирепствует «Большой террор», за одно обвинение в троцкизме тут же ставят к стенке. А где-то в Испании, негодует Сталин, целая партия троцкистов безнаказанно не только существует, но ещё и строит козни коммунистам!

Сразу заметим, испанские троцкисты не просто «строили козни». Входившая в Народный фронт ПОУМ имела достаточно политического веса для того, чтобы не поддаться ни коммунистам, ни социалистам. Могла ли это терпеть сталинская верхушка, развязавшая в своей стране вакханалию смерти для всех и всякого? Сталину, возомнившему себя вершителем судеб миллионов людей не только в Стране Советов, но и как минимум в Европе, на испанскую междоусобицу, с её кровопролитием и огромными жертвами, было, собственно, наплевать, не окажись там троцкисты. А слово «Троцкий» действовало на Кобу как красное полотнище на разъярённого быка. Тогда-то и началась испанская коррида по-сталински.

«В течение 1938–1939 годов в Испании шла, в сущности, не одна, а две войны, обе не на жизнь, а не смерть, – вспоминал советский разведчик Павел Судоплатов. – В одной войне схлестнулись националистические силы, руководимые Франко… и силы испанских республиканцев… Вторая, совершенно отдельная война шла внутри республиканского лагеря. С одной стороны Сталин в Советском Союзе, а с другой – Троцкий, находившийся в изгнании»[72].

Возьму на себя смелость сказать больше: не исключено, что военная помощь республиканцам была всего лишь прикрытием основного действа – тайной войны с троцкизмом, развернувшейся на испанской земле. И всё указывало именно на это.

Начальником Генштаба РККА Егоровым было создано так называемое «Управление особых задач», регулярно засылавшее в Испанию своего рода «мобильные группы» для проведения террористических актов против активных членов ПОУМ. Таким образом, над лидерами ненавистной большевикам партии шла активная расправа.

Вальтер Кривицкий: «…Сталин приказал Ягоде, тогда еще шефу ОГПУ, создать в Испании отделение своего ведомства – советской тайной полиции. Мог ли всесильный Ягода знать, что через пять дней после этого важнейшего поручения он будет снят со своего поста, а через несколько месяцев помещён в одну из камер Лубянки, которыми он так долго заведовал?… Но пока, повинуясь Сталину, Ягода 14 сентября 1936 года созвал чрезвычайное совещание в своём московском штабе на Лубянке. Среди участников были Фриновский, командующий войсками ОГПУ, позже народный комиссар военно-морского флота (его карьера внезапно оборвалась в 1939 году, когда он „исчез“), А. Слуцкий, начальник Иностранного отдела ОГПУ, генерал Урицкий из Генштаба Красной Армии. От Слуцкого, которого я часто встречал в Париже и в других местах, я узнал, что один из ветеранов его службы был послан с задачей организации ОГПУ на территории законного правительства Испании. Им был некто Никольский, он же Швед, он же Лёва, он же Орлов.